Гиллиус: светлая сторона. Книга 1. Элла Вольф
минут начали обратный отсчет.
Тот день я помню так же четко, как день похорон тети Агаты. Тогда шел дождь, или это были мои слезы, я корчился от горя и… нет, сейчас я не буду об этом говорить. Сейчас я хочу рассказать о другом. К тете мы еще не раз вернемся, я вам обещаю. Сначала я услышал нечеткие голоса. Какое-то мычание, глухие звуки. Вдалеке уловил мутное переплетение ярких красок, похожее на абстрактную картину. Такие движущиеся непонятные фигуры. Я почувствовал, как кожу ненавязчиво греют лучики солнца, как ветер нежно погладил меня по щеке. Сердце заколотилось со страшной силой, дыхание участилось. Голова раскачивалась из стороны в сторону, а я беспрестанно повторял: «Не взаправду, не взаправду, это все мое воображение, мое больное воображение…»
Но это было взаправду. Как бы я ни отговаривал себя, что рехнулся, события продолжали идти своим, не спрашивающим меня ходом. Я зажмурил глаза и бормотал, бормотал… пока не почувствовал запах.
Как описать запах того, что я почувствовал, когда стоял в белом пространстве, сжимая несчастный шарик в руке? Пахло чем-то сладким и приторным? Да. Чем-то новым и волнующим? Определенно. Моим страхом и желанием скорей увидеть, что ждет меня за картиной с девочками? Да, черт возьми!
Когда я открыл глаза, которые по каким-то причинам надолго закрылись, то передо мной расстилался сказочный мир. Я был маленькой крупицей в большой неизведанной вселенной. Вокруг меня была природа, слепившая мне глаза.
Высокие деревья тянулись к небу, листва ярко горела, как бы подсвеченная изнутри огоньками. Я нагнулся, чтобы ближе рассмотреть красные цветочки, которые под тяжестью собственных лепестков опускали к земле горящие головы. Как только я поднес руку к одному из них, он потянулся ко мне, словно живой, а потом потерся о мой указательный палец. Он был теплым и мягким, как человеческая кожа.
Ветер танцевал с деревом, а потом подхватил маленький салатовый листик и, играючи, понес его вдоль тропинки, которая уходила далеко за горизонт. И мне казалось, все хором пели: и деревья, и цветочки, и белки… Я свалился на травку и, широко улыбаясь, раскинул руки и ноги, болтал ими, будто лечу по небу. Вверх-вниз, вверх-вниз, как огромная птица.
Я никогда не ощущал столько цветочного аромата сразу. Пахло сладостью и ванилью, было немного свежести и нотка терпкости. Я дышал и при вдохе закатывал глаза, словно кукла, которую положили на спину.
И когда я лег и устремил взгляд на кристально чистое небо, я увидел на нем три солнца. С ума сойти, три! Одно из них святило ярче всех, два других – немного слабей. Я лежал, замерев от счастья, и вскоре с неба посыпались миллионы сверкающих золотых снежинок, которые кружились, танцуя друг с другом, словно давая представление для единственного зрителя, которым был я. Отплясав свою партию, они изящно падали на траву и исчезали.
Такого блаженства я не испытывал никогда прежде в своем мире. Я жадно глотал чистейший кислород во всей вселенной и громко смеялся.
Перевернулся на живот и встал на локти.
– Сизбог! – крикнул я слово, что сказал Лиллипутус, а после подскочил на ноги.
Перед