Ниточка жизни. Иван Карасёв
– свою. Как попала она на фронт в сентябре сорок четвёртого, на Сероцкий плацдарм за Наревом. Все остались в тылу, а их отделению дали команду переправляться – на том берегу регулировщицы тоже нужны были. Натерпелась. Бомбёжки, обстрелы. Но зато со своим Мишенькой познакомилась. Он ещё капитаном был, только-только батальон принял. Там и ранило её. Малюсенький осколок авиабомбы в двух сантиметрах от сердца застрял. «Значит, тогда письмо не нашло её и вернулось» – сопоставила события Зина. Пролежала полтора месяца в армейском госпитале, потом вернулась в часть. Мишенька ведь её оттуда в буквальном смысле слова выкрал. Ну договорился, конечно, и к себе в штаб батальона, в связистки. Дело не хитрое, ручку индукционного генератора крутить. Но опасное, всё же километр до передовой. «Даже медаль заработала, – не преминула сообщить Стешка, – «За боевые заслуги». Сразу после Победы, 10 мая, их расписал командир дивизии, он в Действующей Армии вместо советской власти, вместо ЗАГСа. В общем, царь и Бог.
Стеша лишь умолчала о том, что любовь к Мише уже поостыла. Замечала она, как её благоверный других баб рассматривает порой. Это тогда, в сорок четвёртом, она молодая, влюблённая и неопытная не видела ничего. Со временем многое стало в Мишеньке открываться, даже про его короткий роман с машинисткой из штаба полка знала. Знала, но молчала. Какая-то внутренняя интуиция подсказывала ей, что не надо копья ломать на тему конкуренток. С одной покрутит, с другой, а Стеша-то останется. Вот только Бог дал бы поскорее ребёночка, и тогда уже точно никуда не уйдет. За аморалку карьеру поломает, а на это он не готов.
Два месяца назад Стешку демобилизовали. Могли бы и раньше, да смысл? Всё рядом с родным Мишенькой. Лучше его перед глазами держать. Он в Ленинградский округ назначение получил, а в следующем году в академию поступать будет. «Перспективный», – заключила Зина и ещё раз зыркнула в его сторону. Не красавец, но и не урод. Лет тридцать, никак не больше. Среднего роста, широкоплечий, лицо слегка рябоватое, в детстве оспой, наверное, переболел, но черты правильные – нос аккуратный, глаза карие, не утоплены и не навыкате. Стрижка – полубокс модный, виски выбриты полностью, дальше чуток волос, а сверху горка, зачёсанная слева направо. В итоге – вполне приличный кавалер, особенно с учётом карьерного положения. «Да, повезло Стешке, генеральшей будет, – в который раз за день позавидовала Зина, – если только вовремя родит».
Однако с ребёночком у Стешки не складывалось пока, то не завязывалось, а когда завязалось – выкидыш случился. Стешка переживала сильно, даже всплакнула, рассказывая эту историю.
«Ну да успеет ещё, ей только двадцать два года стукнуло. А мне и не с кем, и желания пока нет. Самой бы жизнь устроить для начала. Да как? Такие подполковники на дороге не валяются, холостые тем более. Разобраны все вот такими, как Стешка моя», – рассуждала Зина, попрощавшись с сестрой.
«Пора нам, Зинк, ещё вещи в гостинице забрать надо», – извиняющимся тоном сказала тогда Стешка. Ей от выпитого хоть бы хны, привыкла, видать, на фронте, а у Зины в голове изрядно шумело.