Без правил. Валерий Черных
со Степанычем переглянулись и тихо заржали.
– Егор Степанович Куваев – бывший сотрудник милиции, – пояснил Игорь. – Опер со стажем. А ты думал, он тракторист?
Сергей быстро кивнул, и мужики засмеялись уже в голос.
– Степаныч у нас на все руки от скуки, а вообще-то он начальник службы безопасности завода.
– А что это за завод?
– Я же тебе говорю, водку здесь лью, уже три года.
– Игорь, это же сейчас криминал. Не боишься?
Чекмез равнодушно пожал плечами:
– По мне криминал – это действующий завод обанкротить и развалить. «Кристалл» в Калуге – такой завод был, на всю страну водку поставлял, а сейчас только разбитые цеха остались. И всем всё по барабану: и что рабочие места ушли, и что налоги в бюджет некому платить. А то, чем мы тут занимаемся… У меня такая «прикрышка», что даже милиция это место десятой дорогой обходит! Качество у нашей продукции на высшем уровне, спирт элитный, только акцизы левые. Но это уже издержки бизнеса. Да и вообще, мы сворачиваемся, встаем, как с табуретки, и отваливаем. Всё это уже миллион раз окупилось.
В дверь постучали, и Степаныч поднялся, чтобы открыть. В комнату ворвался теплый воздух с улицы, и только сейчас до Сергея дошло, что вагончик оборудован кондиционером. На пороге маячила баба Настя. Она не стала заходить, просто передала Степанычу стеклянную баночку с мазью и спросила, глядя на Сергея:
– Сынок, ты почему лед не держишь?
Он виновато улыбнулся, попытался подвигать рукой – было больно, но терпимо. Баба Настя погрозила ему кривым пальцем. Степаныч сложил в пакет три полные бутылки водки, несколько контейнеров с едой, сунул пакет в руку старухе и закрыл за ней дверь. Затем отвинтил крышку полученной банки и осторожно понюхал содержимое. Судя по гримасе на его лице, пахла мазь отвратительно. Но, несмотря на это, Степаныч смело зачерпнул двумя пальцами коричневую массу, намазал больной локоть Сырцова, после чего накрыл его полиэтиленовым пакетом и замотал бинтом.
Игорь тем временем разлил по стаканам остатки водки. Когда она была выпита, Степаныч принялся убирать со стола. Это немного удивило Сергея: он полагал, что обсуждение его проблем продолжится, но, не желая навязываться, смолчал. Впрочем, после обильного ужина со спиртным он уже впал в расслабленное состояние апатии и лености.
Закончив убирать со стола, Степаныч предложил:
– Давайте на сегодня закончим наши разговоры, а с утра прикинем, что и как.
Махнув рукой на прощание, он подхватил сумки и удалился. Игорь зевнул, потягиваясь, и молча отправился на свою половину.
Сергей еще несколько минут потупил в кресле, затем, стараясь не тревожить больную руку, неловко постелил постельное белье и рухнул на диван. Казалось бы, от усталости он должен немедленно провалиться в сон, но в голову опять полезли тревожные мысли. Лежа в темноте с открытыми глазами, он продолжал прокручивать события прошедшего дня. Затем отчего-то переключился на воспоминания о детстве и родных.
Ничего хорошего он в своем детстве не помнил.