Взгляд во вне. 13-й аспект понимания. Роман Николаевич Адерихин
а также восприятия самого явления или процесса. Данные категории с исключительно научным рвением можно подразделять до бесконечности, однако мы не стремимся путем нашей умственной деятельности негативно влиять на похвальную борьбу защитников природы и леса с капиталистами бумажной промышленности.
Однако раскрыть подразумеваемое – это лишь один аспект, второй аспект подразумеваемых состояний кроется в том, что даже при синхронно смысловом совпадении акта «восприятия» одних и тех же явлений мы не в состоянии объяснить, почему «объяснение» ведет к акту понимания и удовлетворенности.
Скажем, нами движет необходимость, которая позиционирует себя как нечто «долженствующее», в том числе и в акте понимания. Долженствующий характер понятий и определений, ведущий к акту понимания, наталкивается на проблемы, которые мы сейчас обозначим, немного опишем и далее раскроем. К ним, в частности, относятся проблемы ассоциативных форм восприятия, взаимодействие этих форм в «алгоритмии» в рамках дозволенного вектора и диапазона действия, проблема понятности определения при ее полном отсутствии и др.
Для большей ясности того, о чем идет речь, возьмем диалоговую форму двух невымышленных персонажей, как и разговор между ними:
А: Определение – утверждение (отрицание), достаточное (недостаточное), синхронно подразумеваемое (диссинхрон), то есть бинарность воспринимаемых сущностей должна предопределять и выдвигать на первый план такую категорию, как выборность, которая дана, интуитивно понятна, так как применяема, но в то же время чрезвычайно сложна для акта понимания. Вот, например: Исаак Ньютон русский – утверждение. Вопрос: Был ли Исаак Ньютон русским?
В: Однозначно нет.
А: Однозначность говорит о состоявшемся факте, который не имеет альтернативной точки зрения, проще говоря, выборности. Если однозначность применить к информационным единицам нашего вопроса, то можно утверждать, что ассоциативная и смысловая характеристика понятия «русский» есть нечто однозначное, за счет чего мы отбрасываем положительность ответа в варианте с тем, что «Исаак Ньютон был русским», так как ни одна характеристика русского не подходит и в то же время исключается из такого состояния посредством того, что мы четко и определенно можем говорить об иной национальной принадлежности ученого.
В: Это так.
А: Если это так, то, безусловно, нельзя не согласиться с тем, что понятие «русский» имеет множество смысловых ассоциаций: страна, напитки, еда, народ, конкретный человек и т. п. Почему и на каком основании значение вопроса о том, что есть «русский», нам понятно именно в том смысле и в той ассоциации, в которой мы понимаем его?
В: Не совсем понятно, о чем говорится.
А: Например, говоря «русский», мы в своей опытной составляющей акта ассоциации подразумеваем «картошку», или «политическую карту мира», или