Взгляд во вне. 13-й аспект понимания. Роман Николаевич Адерихин
например, как скорость, высота, температура и т. п. Они развиваются и отражают характеристики того или иного явления, предмета действительности независимо друг от друга.
Задаваясь другим вопросом, например, как работает двигатель, мы можем проследить ту же цепочку взаимодействия явлений и характеристик предметов действительности, которую мы могли наблюдать в вышеприведенном примере. Так, отвечая на поставленный вопрос, можно сказать, что все сводится в итоге к «вращению» (движению) отдельных, взаимозависимых частей того, что мы называем двигателем.
Такого рода «упрощение» относительно ответа на поставленный вопрос дозволительно с точки зрения выделения сущностной характеристики того, что мы зовем двигателем, однако оно никак не устраивает и не удовлетворяет нас с точки зрения того, чтобы мы могли, например, создать или построить двигатель самостоятельно. Получается так, что совокупность различных знаний о функционировании того или иного явления или предмета дает нам возможность создания данного предмета, в данном случае двигателя, который, по сути, представляет собой не что иное, как отправную точку «движения». Но не стоит обольщаться тем, что даже при объяснении работы всех компонентов двигателя и полном понимании механизмов его функционирования у вас не настанет акт удовлетворения «понятым», так как в итоге вам будет все же непонятно, почему именно такие отдельные элементы того, что мы зовем двигателем, выполняют ту или иную функцию относительно выражения их сущности. Что заложено в них изначально? Почему они дают такой результат? Почему свечи зажигания такие, а не иные? Можно ли их не использовать при сборке двигателя? Будет ли двигатель работать без них? Почему они такой формы? и т. п.
Подобные вопросы: «почему цвет цветный, а зелень зеленая?» аналогичным образом распространяются и на антагонистические понятия, такие, например, как теплое и холодное и т. п. Давая определение предметам и явлениям, мы выделяем критерии их разграничения, наделяя их свойствами, отличными друг от друга. При смешении или подмене свойств одних предметов другими и наоборот мы получаем критерии, свойственные акту «ошибочности», или «ложности» самого итогового суждения. Например, называя нечто холодное горячим, черное – белым и т. п. Мы с легкостью можем сказать, что есть человек с туловищем лошади, понимая под «туловищем» нечто довольно неопределённое и абстрактное. Когда нам задают вопрос относительно того, «что есть туловище», мы раскладываем его на составные части, давая ему определение, таким образом, приписывая те или иные части тела к понятию туловища. Таким образом, мы формируем в нашем ментальном опыте факт понимания. Однако понимание чего? Туловища? Нет, понимание того, что в него входит, из чего оно состоит, при том, «что в него входит» не есть то, что оно «есть». «Входить в состав», по сути, отождествляется с ассоциативно воспринимаемой характеристикой предмета или явления и в итоге предстает как то, что воспринимается, что суть две разные