Все лучшие повести о больших приключениях. Эдуард Успенский
как грузинский князь патронами. Следующий отстающий – Валера Готовкин. Его дедушка с Дальнего Востока прилетел и куда отправился? В Генеральный штаб? В Министерство обороны? В столовую? Нет, он голодный в школу пришел. Как тут его внук, жив ли? А кто у нас хорошо учится, все быстро схватывает? Пожалуй, Маша Филипенко. Живая девочка, самостоятельная, даже слишком. Где ее мама? Где ее папа? Нет их. Они по первому капризу дочери никуда не бегут. Она у них сама себя воспитывает.
Стали родители видеть, что Екатерина Ричардовна говорит вещи неприятные, но правильные. И замолкли парты под ними.
Папа Маши Филипенко объявился последним. И даже не пришел, а позвонил в учительскую. Телефон долго трещал по всем углам школы, пока Маша к нему не прибежала. Она расческой вытолкала из-под нижней двери крючок, и обе половинки отворились.
– Алло, папа, это ты звонишь? Я так и думала.
Глава 6
Пятая профессия Маши Филипенко
Страдания троллейбусного парка
Однажды мама пришла с работы грустная и позвала Машу на кухню чай с ней пить:
– Вы своим Институтом везде в городе производство улучшаете, а о нашем троллейбусном парке даже и не думаете.
Маша поразилась:
– Неужели не думаем? Я обязательно поговорю с профессором Бариновым… чтобы мы задумались. Не грусти, мама.
Как только время у нее выдалось, она отправилась в Институт Улучшения. Вахтер к ней уже привык, дневник не требовал и не придирался. Он закричал вахтерским голосом:
– А! Незамутненная появилась. С чем пожаловала?
– Мы по всему городу производство улучшаем, а о мамином троллейбусном парке даже и не думаем.
– А какой у нее парк?
– Второй.
– А у нас шестой. И о нем мы тоже не думаем. Мы, выходит, уже о двух парках не думаем. Надо это исправлять.
– Я и пришла исправлять, – сказала Маша.
– Очень вовремя, – поддержал ее вахтер. – Все начальство на местах.
Пожилой профессор Баринов сидел в кабинете на столе и наклеивал почтовые марки.
– А, лучшая улучшательница! С чем пожаловала?
– Вот с чем, – сказала Маша. – Мы по всему городу производство улучшаем, а о мамином троллейбусном парке даже и не думаем.
– Почему не думаем? – удивился профессор Баринов. – Думаем.
– А что мы о нем думаем?
– Я, например, думаю, что в этом троллейбусном парке все в порядке. Троллейбусы ходят, билеты продаются, провода не перепутались.
– Почему вы так думаете?
– Потому. Если бы у них что-нибудь не работало, от них бы давно заявка поступила. Спасите, мол, помогите, погибаем!
– Не поступала заявка? – потускнела Маша.
– Не поступала, – ответил профессор, облизывая очередную марку. – А что у них случилось? Шины лопаются? Билетов нет? Мыши все билеты на обои растащили?
– Я у мамы спрошу, – сказала Маша.
– Выясни, что там у них. И пусть они заявку пришлют. А теперь до свидания. Я занят важной работой. У меня еще сто марок не наклеено.
– Ой,