Прежде, чем их повесят. Джо Аберкромби
озадаченно вскинув брови, напомнил офицер.
– Можно подумать, у нас есть выбор! Возьму, что предложат. Сегодня ваша лошадь осталась без подковы, а завтра вся армия останется без оружия! Разыщите мне дюжину солдат и повозку. Выезжаем немедленно.
Вскоре за деревьями, за плотной завесой ледяного дождя, показалась тюрьма – забор из огромных, поросших мхом бревен, увенчанных изогнутыми ржавыми штырями. Мрачное место. Равно как и его предназначение. Вест спешился, за ним остановился весь отряд. Прошлепав по изрытой колесами дорожке к воротам, полковник постучал головкой рукояти по видавшим виды доскам.
Спустя какое-то время маленькое оконце распахнулось, и на Веста уставились хмурые серые глаза. Серые глаза над черной маской практика инквизиции.
– Меня зовут полковник Вест.
Глаза холодно его рассматривали.
– И?
– Я из войска кронпринца Ладислава. Мне нужно поговорить с комендантом лагеря.
– По какому поводу?
Понимая, что со слипшимися волосами и мокрым лицом вид у него не очень внушительный, Вест сдвинул брови, напустил на себя грозный вид и гаркнул:
– Война в разгаре, вы что, забыли? У меня нет времени препираться! Мне нужно срочно переговорить с комендантом!
Глаза, прищурившись, оглядели Веста и стоящих позади обляпанных грязью солдат.
– Ладно, – сказал практик. – Можете войти. Только один. Остальным придется подождать на улице.
Главная улица представляла собой длинную полосу грязного месива меж покосившихся лачуг; льющаяся с карнизов вода била в землю, поднимая тучу грязных брызг. Промокшие насквозь узники – двое мужчин и женщина – с трудом толкали увязшую в жиже по оси телегу с камнями. У всех троих на ногах клацали тяжелые цепи. На худых измученных лицах не было и тени надежды, а в желудках, очевидно, ни кусочка еды.
– Убирайте скорее с дороги чертову телегу! – рявкнул на них практик, и несчастные согнулись еще ниже, стараясь скорее исполнить незавидный приказ.
По пути к каменному зданию в дальнем конце лагеря Вест пытался перепрыгивать грязь по кочкам, но не слишком преуспел. На пороге стоял еще один сурового вида практик в непромокаемой накидке, по которой ручьями стекала вода; его тяжелый взгляд, равнодушный и в то же время подозрительный, не отрываясь следовал за незваным гостем. Не перекинувшись с коллегой и словом, проводник завел Веста в сумрачный зал; царящее вокруг безмолвие нарушала лишь барабанная дробь дождевых капель. Практик постучал в скверно пригнанную дверь.
– Войдите!
В холодной, скудно обставленной комнатушке с серыми стенами пахло сыростью. В камине тускло мерцало пламя, книжная полка гнулась под тяжестью фолиантов. С портрета на стене царственно взирал король Союза. За дешевым столом сидел худощавый мужчина в черном облачении и что-то писал. Внимательно оглядев Веста, он аккуратно отложил ручку и потер испачканными в чернилах пальцами переносицу.
– К нам