Вечер. Анна Ахматова

      И мальчик, что играет на волынке,

      И девочка, что свой плетет венок,

      И две в лесу скрестившихся тропинки,

      И в дальнем поле дальний огонек, –

      Я вижу все. Я все запоминаю,

      Любовно-кротко в сердце берегу

      Лишь одного я никогда не знаю

      И даже вспомнить больше не могу.

      Я не прошу ни мудрости, ни силы.

      О, только дайте греться у огня!

      Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,

      Веселый бог не посетит меня.

      Любовь покоряет обманно,

      Напевом простым, неискусным.

      Еще так недавно-странно

      Ты не был седым и грустным.

      И когда она улыбалась

      В садах твоих, в доме, в поле,

      Повсюду тебе казалось,

      Что вольный ты и на воле.

      Был светел ты, взятый ею

      И пивший ее отравы.

      Ведь звезды были крупнее,

      Ведь пахли иначе травы,

      Осенние травы.

      Сжала руки под темной вуалью…

      «Отчего ты сегодня бледна?»

      – Оттого, что я терпкой печалью

      Напоила его допьяна.

      Как забуду? Он вышел, шатаясь,

      Искривился мучительно рот…

      Я сбежала, перил не касаясь,

      Я бежала за ним до ворот.

      Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

      Все, что было. Уйдешь, я умру».

      Улыбнулся спокойно и жутко

      И сказал мне: «Не стой на ветру».

      Память о солнце в сердце слабеет.

      Желтей трава.

      Ветер снежинками ранними веет

      Едва-едва.

      В узких каналах уже не струится –

      Стынет вода.

      Здесь никогда ничего не случится, –

      О, никогда!

      Ива на небе пустом распластала

      Веер сквозной.

      Может быть, лучше, что я не стала

      Вашей женой.

      Память о солнце в сердце слабеет.

      Что это? Тьма?

      Может быть!.. За ночь прийти успеет

      Зима.

      Высоко в небе облачко серело,

      Как беличья расстеленная шкурка.

      Он мне сказал: «Не жаль, что ваше тело

      Растает в марте, хрупкая Снегурка!»

      В пушистой муфте руки холодели.

      Мне стало страшно, стало как-то смутно.

      О, как вернуть вас, быстрые недели

      Его любви, воздушной и минутной!

      Я не хочу ни горести, ни мщенья,

      Пускай умру с последней белой вьюгой.

      О нем гадала я в канун крещенья.

      Я в январе была его подругой.