Таинственный сад; Маленький лорд Фаунтлерой; Маленькая принцесса. Фрэнсис Бёрнетт
– Дикон, – сказал мальчик, – и я знаю, что ты мисс Мери.
Мери только тогда сообразила, что это Дикон. Разве кто-нибудь другой умел так очаровывать фазанов и кроликов, как туземцы в Индии очаровывают змей?
У мальчика был большой румяный рот, а улыбка расползалась по всему лицу.
Глава ХII
Дикон несколько минут стоял, осматриваясь вокруг, в то время, как Мери следила за ним, потом стал ходить, ступая еще осторожнее и легче, чем Мери, когда она впервые очутилась в таинственном саду. Дикон, казалось, видел все сразу: серые деревья, серые ползучие растения, обвивавшие их и свисавшие с ветвей, зеленые альковы с каменными скамьями и высокие вазы для цветов, стоявшие внутри.
– Я не думал, что когда-нибудь увижу этот сад, – сказал он, наконец, шепотом.
– А ты разве слышал про него? – спросила Мери. Она заговорила громко, и он сделал ей знак рукою.
– Надо говорить тихо, – сказал он, – а то кто-нибудь нас услышит и подумает, что здесь такое…
– О! Я забыла! – сказала Мери испуганно и быстро прижала руку ко рту. – Ты слышал про этот сад? – снова спросила она, когда оправилась от испуга.
Дикон кивнул головой.
– Марта мне говорила, что тут есть сад, в который никто не ходит, – ответил он, – и мы, бывало, все думаем, какой он!
Он остановился и опять оглянулся вокруг; в его круглых голубых глазах выражалась радость.
– А гнезд-то сколько здесь будет весною! – сказал он. – Это самое безопасное место для гнезд во всей Англии. Никто сюда не ходит, и столько спутанных веток, кустов и деревьев, где свить гнездо! И как это в с е птицы из степи не вьют здесь гнезд!
Мери опять схватила его за рукав, сама не замечая этого.
– А розы тут будут? – шепнула она. – Ты можешь это узнать? Я думаю… может быть, все это умерло!
– О, нет, не все! – ответил он. – Посмотри-ка сюда.
Он подошел к ближайшему дереву, вынул из кармана нож и открыл его.
– Тут много мертвых сучьев, которые надо срезать, – сказал он, – но и новые есть, прошлогодние. Вот он, – и он тронул отросток зеленовато-коричневого, а не серого цвета.
Мери сама тоже как-то почтительно тронула его.
– Вот этот? – спросила она. – Он совсем живой, совсем?
Дикон широко улыбнулся.
– Такой же живой, как ты и я. Смотри-ка, – сказал он, дернув толстую серую сухую ветку, – можно подумать, что все это мертвое, но мне не верится. Я сейчас надрежу ее и посмотрю.
Он встал на колени и надрезал казавшуюся безжизненной ветку.
– Видишь! – радостно сказал он. – Я тебе говорил!
Мери тоже стала на колени, прежде чем он успел что-нибудь сказать, пристально глядя на ветку.
– Когда она внутри зеленоватая и сочная, то она живая, – объяснил он, – а когда она сухая и легко ломается, – тогда конец. Здесь, должно быть, корень живой, и если отрезать старые сучья, хорошенько вскопать землю вокруг да ухаживать, тогда… – он остановился