Имбирное облако. Мария Брикер
еще не отпускала. И противно было на душе, потому что его реакция на эту девушку, предположительно жертву насилия, казалась Быстрову какой-то неправильной. Он сидел рядом, разглядывал ее исподволь. «Хорошенькая, – думал он. – Да, хорошенькая, но не более того». Ему вдруг вспомнилась песня группы «Иваси»: «Мой пух на розовых щеках»… «С какого перепугу вспомнилась? – возмутился он. – Не мой, а ее… ее пух…» – мысленно уточнил Быстров, глядя на нежные щеки девушки, – когда он только вошел в комнату, показалось, что ей нет и восемнадцати. Теперь, находясь рядом, на расстоянии вытянутой руки, Сергей понял, что это не так – девушке было не меньше двадцати пяти, но все же выглядела она как ребенок. Милый, славный ребенок… Поддавшись неясному, непреодолимому желанию, он осторожно взял ее прохладную изящную кисть – на запястьях, как браслеты, отчетливо выделялись фиолетовые следы, скорее всего, насильник связывал девушку веревкой. И такая жалость шевельнулась в душе майора, что захотелось утешить эту девушку, пожалеть, как маленькую девочку. «Обалдел, – решил Быстров, ошарашенно прислушиваясь к себе, – совсем обалдел».
Она застонала, открыла глаза и посмотрела на Сергея. От неожиданности Быстров выронил ее руку. Глубокий и таинственный взгляд опытной женщины на таком по-детски трогательном личике в одно мгновение сбил его с толку и свел с ума. Ее глаза, необыкновенные зеленые глаза цвета моря, манили, влекли, завораживали. Он сидел, словно парализованный, обессиленный, растерянный, ему хотелось лишь одного – познать эту девушку. Вот тебе и ребенок… Господи! Он явно переутомился. Пора трубку идти курить. Срочно. Во всем осень виновата. Точно. Осень, которая некстати. Где же «Скорая», елки-палки!
– Кто вы? – прошептала девушка, и голос у нее тоже оказался совсем не детским, низким, с приятной легкой хрипотцой.
– Моя фамилия Быстров, я из милиции. Расскажите, что с вами произошло? – спросил Сергей Федорович тоже с легкой хрипотцой, противной такой хрипотцой, мерзкой.
– Он пришел… ко мне…
– И надругался над вами? – тихо спросил Быстров.
Она болезненно поморщилась, кивнула, ее глаза потемнели, в них плеснулась ненависть. Сергей непроизвольно поежился. Девушка зажмурилась. Когда она снова подняла веки, ненависти в ее взгляде майор не увидел, лишь туманную дымку… Теперь по ее глазам невозможно было что-либо прочитать, так глубоко она ушла в себя.
– Тот человек, который пришел?.. Вы его знали?
– Возможно…
– Возможно – что? Так знали или нет?
– Я придумала его… Мысль материальна. Я придумала его, и он пришел. Все так нелепо… Глупо. Мой роман… Мой муж… Не говорите ему! Прошу вас! Не нужно ему говорить. Пообещайте мне. Обещаете? – Она смотрела на него в упор и ждала ответа.
Сергей торопливо кивнул и спросил:
– У вас был с этим человеком роман?
– Он все равно рано или поздно узнает обо всем. Что тогда? Как быть тогда? Возможно, он сумеет когда-нибудь простить меня… – Девушка вновь застонала и потеряла сознание.
В