Мадонна без младенца. Анна и Сергей Литвиновы
не стройте. В программу я вас возьму только после тщательного обследования. Это минимум три недели займет: все анализы, ультразвук на нескольких стадиях цикла, полная диспансеризация. Ну, и – вы же грамотная, сами знаете – с первого раза может не получиться. Как вы, кстати, с подругой договорились? Сколько она вам выплатит – в случае неудачной попытки?
– Да нисколько, наверно, – растерялась Аля. – Мы это не обсуждали.
– Ну и зря, – припечатала доктор. – Вы потратите свое время. Вам придется принимать гормональные препараты. Ограничивать интимную жизнь. Это тоже нервы – и труд, который должен обязательно быть оплачен. Сто тысяч требуйте. Никак не меньше.
– Слушайте, – не выдержала Аля, – я никак не могу понять, вы-то сами кто? Врач? Психолог? Или бизнесмен? То есть, простите, бизнесвумен?
Милена безмятежно улыбнулась:
– Спасибо, что хоть создателем гомункулусов не назвали. Но вопрос хороший. Я бы себя прежде всего менеджером назвала. Или кризисным управляющим. Серьезно! Никакие медицинские познания не помогут, если в паре «биологическая и суррогатная мать» будет разлад.
– Мне кажется, вы сгущаете краски, – возразила Аля. – Мы с Верой взрослые и разумные люди. Мы, находясь в здравом уме и твердой памяти, заключили сделку. Ей нужен ребенок. Мне – деньги. Я за определенный гонорар выполню для нее конкретную работу.
– Эх, если бы все было столь просто! – вздохнула доктор. – Впрочем, разубеждать вас бесполезно, я уже поняла. Что ж, пробуйте. Но не упрекайте потом меня, что я вас не предупреждала.
…Когда Аля просто приняла мужа с его бедой – не укоряла, не требовала развода, – он чуть на коленях перед ней не стоял целыми днями.
Она себя даже на подлой мысли ловила: не проиграй Василий эти деньги, никогда бы и не узнала, каким он может быть нежным, понимающим, галантным.
Но едва Аля нашла собственное – пусть и не самое легкое в мире – решение проблемы, Васькину любовь-заботу будто рукой сняло.
Запрещать, правда, он не стал – хотя юридически мог бы, у законного супруга такое право есть. Но постоянно твердил Але, что затеяла она глупость. Что вынашивать ребенка за чужую женщину противно человеческой природе. А уж рожать дитя для Веры – вдвойне безумие.
– Она богатейшая дамочка! – горячо возмущался Василий. – Кто ей мешал пойти в любое агентство, вокруг суррогатного материнства их полно, и выбрать себе мамашу? Абсолютно на ее вкус: возраст, гражданство, что угодно! Но нет, ей понадобилось обязательно в нашу семью влезть. Все в ней разрушить!
– Вася, да ничего не случится с нашей семьей, – ласково увещевала мужа Аля. – Поможем людям, сделаем доброе дело и заживем по-прежнему.
– Никогда по-прежнему после такого не будет! – в запале кричал муж. – Ты, Алька, не инкубатор, не термос. Ты живой человек и не вынесешь этой беременности! Не физически – морально не вынесешь.
«Вот, и он туда же, – вздыхала про себя она. – Та доктор, Милена, то же самое говорила».
Хотя Аля сама пока не понимала: что особенно страшного