Обессилевшая рука. Рассказ о мести в лесной глуши. Майн Рид
об итальянском происхождении, она слегка оливкового оттенка, чуть темнее на щеках; и все это увенчано густой шевелюрой, черной, как оперение канюка. Выделяясь фигурой и осанкой, юноша и одет не так, как остальные молодые охотники, которые смотрят на него с поляны. На ногах у него мокасины, ноги плотно обтянуты брюками из грубого зеленого сукна; миткалевая охотничья куртка на плечах, а на голове вместо шляпы «ток», или тюрбан, давно усвоенный полуцивилизованными жителями фронтира. Юноша снабжен пороховым рогом и сумкой с пулями, свисающими с руки; он вооружен длинноствольным ружьем, которое небрежно держит на плече.
Его спутницу мы назвали девушкой. Слово вполне подходит; но ее описание потребует меньшей точности в подробностях. На вид шестнадцать лет; больше, если принять во внимание распускающуюся женскую красоту; одета в платье из домотканой материи, выкрашенной купоросом; платье плохо сшито и не очень подходит к фигуре; волосы по всей видимости не знакомы с гребнем, однако они блестят, как солнце через выходящее на запад окно; глаза как звезды, снятые с голубого полога неба, – такова была та, которая шла вслед за юношей в миткалевой охотничьей куртке, вернее, сопровождала его.
Неожиданный огонь вспыхнул в глазах Брендона. Этот огонь не обещал ничего хорошего вновь прибывшим, вернее, одному из них, о чем легко было догадаться: ибо девушка слишком молода и хороша собой, чтобы возбудить враждебность в груди любого мужчины. Гнев сына плантатора направлен против ее спутника.
Еще более очевидна эта враждебность в словах Билла Бака.
– Этот подлец всегда бродит с дочерью старого Рука. Почему ее папаше не хватает ума запретить ей болтаться с ниггером. Она уже не девочка, совсем нет.
В словах Бака плохо скрываемая злоба. Он тоже заметил расцветающую красоту лесной девушки, дочери старого охотника, человека грубых нравов, живущего в хижине поблизости.
Чувства сына торговца лошадьми, менее утонченные, ощущаются очень остро. Замечание его подлило масла в огонь, пылающий в груди Брендана.
– Ниггер слишком много о себе думает. Предлагаю, парни, сбить с него спесь.
Это злобное предложение сделано Брендоном.
– Это только принесет ниггеру добро, – подхватывает Слотер, руководствуясь своим опытом, полученным в таверне.
– Разве он негр? – спрашивает Спенсер, который до сих пор не был знаком с юношей. – Я бы принял его за белого.
– На три четверти белый – в остальном индеец. Его мать была полукровка чокто[2]. В нашем магазине я видел много чокто.
Эту информацию сообщает Граббс.
– Индеец или ниггер – какая разница? – грубо продолжает Бак. – У него хватит темной кожи и для того, и для другого. И как ты сказал, Альф Брендон, пора сбить с него спесь. Все согласны, парни?
– Все… все!..
– А ты что скажешь, судья Рендол? Ты пока еще ничего не сказал; так как ты у нас судья, мы ждем твоего решения.
– Ну, если предстоит забава, я с вами. А что вы предлагаете с ним сделать?
– Ну, это предоставьте мне, – говорит
Чокто – индейское племя, жившее на территории ненешних штатов Миссисипи, Алабама и Луизиана. – Прим. перев.