Стильная жизнь. Анна Берсенева
торцевых окнах первого этажа горел свет, над дверью в полуподвал призывно светилась надпись: «Кафе «Зодиак». Делать все равно было нечего и размышлять бог весть о чем, стоя на пронизывающем ветру, тоже было не слишком приятно.
Аля спустилась по бетонным ступенькам и толкнула дверь в кафе.
Наверное, этот «Зодиак» открылся совсем недавно, иначе она знала бы о его существовании, хоть Нелька сказала бы. Это было простое маленькое кафе – такое же, как во многих новых домах спальных районов: без особенных изысков, но по крайней мере без пудовых деревянных панелей на стенах, на которых прежде обязательно были бы изображены три медведя или Царевна-Лягушка со стрелой.
И столы здесь были вполне современные – круглые, глянцево-черные, с блестящими металлическими ножками, – а не те, из прежних кафе, массивностью своей напоминавшие могильные плиты.
В будний день людей в кафе было немного, да и немногочисленные посетители были как-то незаметны в приглушенном свете. «Битлз» тихо напевали о желтой подводной лодке, подмигивали лампочки за спиной у бармена, подмигивали со стены двенадцать знаков Зодиака – Козерог, Весы, Водолей…
И Аля вдруг обрадовалась, что заглянула сюда! Наверное, это и было то самое, чего ей хотелось именно сейчас: не шумная дискотека, но и не домашний уют. Что-то самое обыкновенное, ни на минуту не отвлекающее от собственной души…
Аля взяла у стойки двести граммов «Монастырской избы» и, пока молодой симпатичный бармен варил кофе, присела со своим бокалом за столик в углу.
Чувство, с которым она вышла из Наташиной квартиры и брела вдоль длинного желто-белого дома, вернулось снова. Но теперь оно перестало быть таким тревожным и лишь слегка будоражило душу, как голоса, поющие о желтой субмарине. Но оно было, никуда не делось, и Аля словно прислушивалась к себе, пытаясь понять…
– Девушка, кофе ваш готов, возьмите! – услышала она и вздрогнула, как будто бармен произнес что-то неожиданное. – Или ладно, сидите, я принесу.
Его голос на мгновение вырвался из общего негромкого гула и невольно показался подсказкой.
«Просто я увидела все, как в зеркале, – поняла Аля. – Ну конечно, все повторилось всего за несколько часов! Парень с девушкой одни в пустой квартире – сначала я с Максом, потом Наташка со своим Сережей. И даже одинаковые квартиры, и один на всех ноябрьский день… И значит, все это может быть моей жизнью? Вот я вышла замуж за Макса, и мы купили стенку, или даже не стенку – все равно, какую-нибудь мебель, холодильник, что ли. И этот листок с хозяйственными подсчетами… Ну, допустим, я не стала бы записывать, кто заплатил за макароны, и он бы, пожалуй, не стал. Но все равно… Господи, какая скука!
Но ведь все так живут, – пыталась убедить себя Аля. – И Смирновы еще очень хорошо живут… У Инны Путренок, другой ученицы, вообще отец пьет, и невозможно смотреть, как ее мать стыдится даже перед девчонкой-учительницей. А еще невозможнее – когда уже и стыдиться перестает и просто пытается уложить его пораньше, чтобы отвязаться наконец от него и телевизор