Прощай, моя совесть! Привет, моя месть!. Алексей Семенов
шутишь? Еще вчера одна наша знакомая телка стул о меня сломала, я искренне в знак прощения руку резала, а только что обкончалась с ее парнем. Идеальная пара.
– Да прекрати ты… С Ниной я разберусь, – задумчиво произнес Макс.
– Как ты с ней разберешься?! – громко удивилась Лошадь. – Насколько я поняла, вас не только секс связывает, но и секреты, раскрыть которые все равно что себе срок подписать.
– О чем ты?
– Ну, например, эта история с Вероникой и ее депутатом. Он, если узнает, что вы его так жестко кинули, мозги вам вышибет. Нина в курсе этой истории?
– Конечно в курсе, – вспылил Макс, – об этом все наши знают, потому что все участвовали в этом состязании.
– Хорошенькое состязание, – нервно ответила Лошадь. – Скажи, она же и в машине была рядом с тобой, когда вы ту бабу сбили?
– Лошадь, а откуда ты все знаешь? – удивился, отрываясь от подушки, Макс.
– Я разговаривала со всеми ребятами, – практически кричала, оправдываясь, Лошадь, – а они напуганы всей этой «ЗАВЯЗКОЙ», поэтому и сливают. И если они мне сливают предположения, то Нина, узнав про нас, точно сдаст, что ты сбил ту тетку на пешеходном переходе.
– Послушай, Лошадь, – тоже переходя на крик, продолжил Макс, – Нина уже давала показания. Она не может их изменить и сказать: «Извините, вспомнила – я рядом сидела под коксом. И это я визжала, как подорванная, с этими уродами на заднем сиденье, и это я, совершенно охерев от кокаина, глаза Максу закрыла шутки ради. А он, пока разжимал мои руки, размазал бабу по асфальту».
Макс вдруг отчетливо понял, насколько глубоко зависит от Нины, как много она знает про него и как сложно будет оторваться… Он посмотрел на Лошадь. Он хотел ее. В Лошади он, наконец, увидел спасительную шлюпку для бегства от всей этой компании бывших наркоманов с их тайнами и интригами. Лошадь, глядя на него, словно читала его мысли. Она почувствовала, насколько ему сейчас плохо, и потянулась к нему. Макс обнял Лошадь, прижался, почувствовал себя маленьким мальчиком. И заплакал.
Тихо, без звука.
Слезами.
Большими.
Тяжелыми.
Лошадь гладила его по голове и успокаивала едва слышно, одними губами: «ш-ш-ш-ш-ш-ш». Она не знала, что думать, что предпринимать дальше, и тут в дверь постучали, раздался голос:
– Обслуживание номеров.
Лошадь отпустила голову Макса.
– Я открою, Макс, – сказала уже мягко, с пониманием того, как нужно сейчас быть с ним нежной.
– Хорошо, я в ванную, – быстро вытирая слезы, сказал Макс и ушел в глубь номера.
Лошадь бросила взгляд в зеркало, поправила волосы, улыбнулась самой себе и открыла дверь.
Кто-то ввалился в номер вместе с открывающейся дверью, быстро зажал ей рот рукой, не давая закричать, другой рукой ловко вонзил иглу в шею и впрыснул содержимое шприца. Через секунду Лошадь обмякла и сползла на пол.
Макс ополоснул лицо холодной водой, вытерся и вышел из ванной. На полу валялась Лошадь. Он даже не успел привычно проанализировать ситуацию, как