Сердце говорит о Боге. cвятой праведный Иоанн Кронштадтский
если бы мы обращали внимание на последствия наших грехов или добрых наших дел! Как мы были бы тогда осторожны, бегая греха, и как были бы ревностны на добро; ибо мы ясно видели бы тогда, что всякий грех, вовремя не исторгнутый, навыком укрепившийся, пускает глубоко свои корни в сердце человека и иногда до смерти смущает, уязвляет и мучит его, пробуждаясь, так сказать, и оживая в нем при всяком случае, напоминающем сделанный некогда грех, и таким образом оскверняя его мысль, чувство и совесть. Нужны тучи слез, чтобы отмыть застарелую грязь греха: так она прилипчива и едка! Напротив, всякое доброе дело, сделанное когда-либо искренно или повторением перешедшее в навык, радует наше сердце, составляет отраду нашей жизни при сознании, что мы не совсем напрасно прожили нашу жизнь, исполненную грехов, что мы похожи на людей, а не на зверей, что и мы по образу Божию сотворены, и в нас есть искра Божественного света и любви, что хотя некоторые добрые дела будут противовесом худым нашим делам на весах неумытой правды Божией.
Я во Христе переселен на Небеса, а между тем всем сердцем прилепляюсь крепко к земле и, по-видимому, никогда не хотел бы быть на Небе, а лучше всегда оставаться на земле, хотя земное, при своем услаждении, тяготит и мучит меня, хотя я и вижу, что все земное ненадежно, тленно, скоро минует, хотя и знаю, и чувствую, что ничто земное не может насытить моего духа, умирить и усладить моего сердца, постоянно мятущегося и огорчаемого суетою земною.
Читаешь светский журнал или газету: легко и приятно читается, легко всему верится. Но возьмись читать духовный журнал или книгу, особенно церковную, или начнешь читать молитвы иногда – станет тяжело на сердце и сомнение тебя будет мучить, и неверие, и какое-то омрачение и отвращение. Многие в этом признаются. Отчего это бывает? Не от свойства, конечно, самых книг, а от свойства читающих, от качества их сердец, и – главное – от диавола, врага человеческого, врага всего священного: он вземлет слово от сердца их (Лк. 8: 12). Когда читаем светские сочинения, мы не трогаем его, и он нас не трогает. Как примемся за священные книги, начнем мыслить о своем исправлении и спасении, тогда мы идем против него, раздражаем его, мучим его злобу, и вот он нападает на нас и взаимно мучит нас.
Ужасно язвит и мертвит меня всякий пристрастный помысел о всем плотском и мирском, и, напротив, оживляет все существо мое всякий помысел о духовном, святом, небесном, Божественном. Слава Господу, тако устроившему дух наш!
Как после недостойного причащения, так и после недостойной, холодной молитвы бывает одинаково худо на душе. Это значит, что Господь не входит в наше сердце, оскорбляемый нашим сердечным неверием и холодностью, и попускает в сердце нашем возгнездиться духам злым, дабы дать нам почувствовать разницу между своим и их игом.
Жизнь твоя духовная видимо разделяется на два резко различающиеся между собой состояния: на состояние мира, радости, широты сердечной и на состояние скорби, страха и тесноты души. Причиной первого состояния всегда бывает согласное действование