Капли гадского короля. Татьяна Луганцева
округлил глаза Иван Федорович.
– Четырнадцать, – повторила Катя, – наверное, вы провели нехитрое математическое действие и в шоке от того, во сколько я его родила?
– Как-то рановато, – согласился старик.
– Так получилось, – улыбнулась Катя.
– Расскажи мне, как же так получилось?
– А вам интересно?
– А мы, старые люди, очень любопытные, нам все интересно.
– Это не очень веселая история, – предупредила Катя, – дети не всегда являются плодом любви, иногда они появляются в результате насилия, но от этого мой сын мне не менее дорог.
Иван Федорович ошарашенно хлопал глазами.
– Так вас…
– Совершенно верно.
– Какой кошмар! Подонка наказали?
– Заявления на него я не стала писать, не все так просто… Его мать заменила мне мою маму, а его сестра стала мне самой близкой подругой. Жизнь его наказала… Он умер молодым, до этого пребывал все время в наркотическом опьянении, – сказала Катя.
– А твоя хромота родом не оттуда? – решил уточнить Иван Федорович.
Катя рассказала, что произошло.
– Множественные переломы, укорочение костей в нескольких местах, несращение, повторные операции, я много чего перенесла, и, поверьте мне, Иван Федорович, то, что я вообще хожу, – это уже хорошо. Во всем надо искать положительные стороны.
Иван Федорович, казалось, потерял дар речи.
– А что-то хорошее у тебя в жизни было?
Катя рассмеялась.
– Вам так показалось или я настолько сгустила краски? У меня все хорошо! Двухкомнатная квартира, любимая работа, благодарные пациенты, все понимающая подруга, близкий человек – ее мать и самая главная гордость – мой сын.
– А любовь? Мужчина? Вы любили? – спросил Иван Федорович.
– Вот чего нет, того нет. Подловили вы меня. Этого моя жизнь была лишена полностью. Поэтому если у кого-то сложилось впечатление, что моя жизнь полна разврата, раз я родила в шестнадцать лет, то это совсем не так.
– Вот уж и правду говорят, не суди и не судим будешь.
– Может быть, может быть.
– Но ты красивая женщина, врач, где же глаза у мужчин? – спросил Иван Федорович.
– Мужчины часто обращают внимание на стройные ножки, чего я лишена. Попросту говоря, хромая никому не нужна, – грустно ответила Катя, – да и я не пойду с кем попало, надо, чтобы мужчина нравился.
– Это нормально, – заверил ее Иван Федорович и тряхнул седой шевелюрой, – эх, мне бы скинуть годков так… я бы не посмотрел, что ты с палочкой, наоборот, это придало бы пикантности.
– Иван Федорович, что за речи?! Остановитесь.
– Да, ты права, пора идти есть суп, только для начала я зайду в ванную.
Иван Федорович, все еще находящийся под впечатлением рассказа Кати, ушел в ванную комнату и закрылся там.
Вскоре он вышел и поспешил на кухню, опираясь на трость. Кате надоела ее прилипшая к телу рубашка, и она тоже пошла в ванную под душ. Она знала, что болеет остро два дня с высокой температурой, а