Девять воплощений кошки. Татьяна Степанова
путем, – Анфиса уже рылась в сумке, извлекая фотокамеры. – Я хотела саму хозяйку Верхнего царства снять, директрису. Но она сегодня на прием в посольство уезжает. Репетируют тут ночь музеев без нее. Заместительницей остается как раз Вавич.
– Кто он такой?
– Не он, а она, Виктория Феофилактовна, я тебе говорила, она мою выставку в галерее видела. Так, погнали, нечего рассиживаться. Я хочу снять момент, когда они закроют двери, когда последний посетитель выкатится вон колобком и они запрут музей.
– Так вот же, снимай, – Катя указала на боковой выход у гардероба, куда сочился утлый ручеек покидающих музей экскурсантов, шествующих мимо скучающего на посту полицейского.
– Фу, тут такая проза, – Анфиса скорчила гримаску. – Что здесь снимать? Мы сейчас пойдем на главную лестницу, к центральному входу.
– Но выход здесь, – Катя улыбалась.
– Они сделают все для меня, я договорилась! Пошли, пошли. Ты тоже поучаствуешь.
И Анфиса не обманула.
Они свернули налево по коридору, прошли и вынырнули уже у касс.
Вот двери музея. А вот она, знаменитая высокая главная лестница – колонны золотистого мрамора, зеленые стены, бежевая ковровая дорожка с алой полосой.
Пусто, лишь один охранник с рацией в вестибюле.
– Здравствуйте, это у меня тут съемка, вот разрешение, – Анфиса подкатилась к нему, как мячик, камеры на ремнях прыгали на ее полной груди. – Мы сейчас снимем, как последний посетитель покидает музей и вы закрываете двери.
Охранник кивнул, потом взял разрешение, прочел, что-то буркнул в рацию и глянул сверху вниз на Анфису и Катю.
– Валяйте, снимайте.
– А где этот последний посетитель? – спросила Катя.
– Ты и есть последний посетитель, – Анфиса ликовала. – Зачем, думаешь, я тебя позвала, душечка? Помогать мне. Ну-ка, ну-ка, сейчас мы выстроим мизансцену… Так, ты в дверях и оглядывайся… ну же, оглядывайся! Тут такая красота, и ты сожалеешь, что этот день… вечер закончился и ты уходишь… уходишь прочь от всей этой красоты и тайны.
Катя как в раме замерла на пороге музея. Тяжелые дубовые двери. Она переступила порог. Оглянулась. Анфиса фотографирует! И двери музея захлопнулись.
И вот она снова на улице. Одна в этом ионическом портике.
Она стояла у закрытых дверей. Никто не торопился пускать ее обратно.
– Эй! Анфиса!
Нет ответа.
Потом – бу-бу-бу, как из бочки, глухие голоса. Что там еще случилось?
– Кать! Ты там?
– Я тут, откройте двери!
– Охранник говорит, они уже закрылись, здесь таймер сигнализации, и он его не хочет перезапускать, – голос Анфисы жалобный, резкий и глухой одновременно, словно издалека, а на самом-то деле она орет с той стороны через дверь. – Обойди музей и зайди с того входа, то есть, с выхода!
– Что?
– Обойди музей и зайди с выхода, так охранник сказал, он уже по рации предупредил, тебя пустят!
Катя спустилась во двор музея. Вот вам и «последний посетитель»! Медленно она вышла