Алые звезды Прованса. Ксения Баженова
в чернильной темноте, шумело где-то внизу на невидимых просторах. Как новогодние гирлянды, светились островки огоньков разных поселений. Таня с трудом поддерживала беседу, вспоминая английский из школьной программы, не говоря уже о том, что по-французски она не знала ни слова, но при этом они все же понимали друг друга. И, конечно, она уже чувствовала себя влюбленной по уши, чему немало способствовал новый знакомец, который смотрел только на нее и буквально пожирал ее своими оленьими глазами. Оба они чувствовали себя изрядно навеселе, когда Таня решила, что надо срочно написать Алене эсэмэску, содержание которой было таково: «Аленочка, я только что познакомилась с французом. Влюбилась вообще ужас как. Представляешь, он в меня тоже». Буквально через минуту пришел ответ: «Знаем мы этих влюбленных французов. Умоляю тебя, только не давай сразу, продержись хотя бы день!!!!!»
Таня прямо расстроилась и даже неожиданно почувствовала что-то вроде раздражения на подругу, прочитав такое. Радужное настроение слегка потускнело. Во-первых, что Алена про нее думает, если дает ей такие советы, неужели считает, что у нее совсем гордости нету. А во-вторых, подруга сомневается, что в нее кто-то может влюбиться. Тем более француз!!! Завидует просто. У Алены небось никогда французов не было. А Таня вот все ходила обделенной любовью сиротой, зато вон какого парня в награду за все переживания отхватила. Потому что у нее особенная красота, которую разглядеть и оценить может только интеллигентный иностранец, не то что эти русские, им таких, как Алена, подавай. Вот возьму и не буду держаться!
Француз, заметив, что настроение его богини испортилось, чего-то курлыкал на своем языке, подливал, поглаживал руку и участливо заглядывал ей в глаза, задавая вопросы. На них Таня отвечала: «Йес, йес, бьютифул». Она понимала: он ее успокаивает. Какой чуткий человек! Не то что Аленка, нет чтобы поддержать, а она: да знаем мы их, продержись хотя бы день… Таня с обидой прокручивала у себя в голове текст эсэмэски и была настроена весьма решительно. К тому же ее новый парень подозвал официанта, и из их краткого разговора она поняла, что тот заказывает такси. А богиня уже дошла до такой кондиции, что была готова на все. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели.
– Такси, – улыбался француз. – Ин май хотел.
– Йес, йес, бьютифул. Сенк ю вери мач.
Внезапно красивую греческую мелодию, которую наигрывала группа музыкантов в национальных костюмах, перекрыл громкий гомон и смех, и со стороны небольшой аллеи, ведущей на площадку ресторана, показалась группа дам, как раз тех, что мешали в аэропорту виски с колой. Все они были изрядно подшофе. Таня пересела боком и отвернулась. Быстрей бы уже такси приехало, чтобы Аленкин завет скорее нарушить.
– Слышь, парниша, нам бы столик, – сказала официанту главная: высокая, полная, с длинными белыми кудрями и ярким макияжем, одетая в летний тренировочный костюм с надписью «Россия» и босоножки на танкетке.
– Only for two.
– Так сдвинь!
– Excuse me, i don’t