Костяной капеллан. Питер Маклин
найти.
– Энейд? – спросил доктор. – Ищи её в обители.
– Шутишь?
– Нет, Томас, – ответил он. – Твоя тётушка вот уж год как обет приняла.
– Тогда кто же, чёрт возьми, – сказал я мягко, – ведёт моё дело?
– Почём я знаю, оно ведь больше и не твоё. Сам видишь, что здесь случилось. Постоялые дворы по-прежнему работают, и трактиры, и «Золотые цепи», но хозяева теперь у них новые. Бордель сгорел, а торговцы платят теперь пошлины в другом месте.
– Вот чёрт, а что со скаковым жеребцом?
– А жеребец сломал ногу, – признался Кордин. – Вот ему горло и перерезали. Я… я соболезную, Томас.
Я уставился на него, поражённый. Всё пошло прахом – вот что означали его слова. Я растерял всю свою собственность, кроме вот этой харчевни, которую я только что с боем вернул во владение. Это была печальная весть, однако, как по мне, что построено один раз, то можно построить и заново. «Руки кожевника» имели для меня огромное значение. Это было первое заведение, которым я занялся, когда бросил ремесло каменщика. Особенное это было место.
Я оставил доктора присматривать за Хари и отправился искать Анну. Нашлась она в главной комнате, где отряд угощался свиным салом и утренним пивом – пил даже Билли Байстрюк. Ну ладно, Альману хотя бы удалось сберечь кой-какие запасы продовольствия в голодные времена. Значит, на худой конец, чёрный рынок ещё не загнулся – и это было хорошо.
– Пошли со мной, – шепнул я Анне на ухо. – Да потише.
Не говоря ни слова, она встала и проследовала за мной в заднюю, кирпичную часть здания. Я провёл её по коридору до третьей, самой маленькой кладовой.
– Что такое, Томас? – спросила она.
Я смерил Анну взглядом, прикидывая в уме, можно ли поручить ей задуманное.
– Нужно на тебя кое в чём положиться, – наконец сказал я.
– Я была твоей правой рукой, пока твой брат не вернулся. Хотелось бы думать, что ты можешь на меня во всём полагаться.
В бою так оно и было, это я знал наверняка. Но здесь другой случай. Жизненно важный.
– Постереги-ка дверь. Постарайся не отсвечивать, но никого сюда не впускай, пока я не выйду. Даже Йохана. Сделаешь, Анна Кровавая?
Она кивнула. По своему обыкновению, не стала задавать вопросов – зачем и надолго ли. Просто вышла за дверь и закрыла её за собой. В кладовой было сумрачно, через мутное стекло единственного окошка с трудом пробивался сероватый свет, и я пожалел, что не захватил с собой фонаря. И всё же я нашёл что искал – железный рычаг, вроде тех, какими открываются сундуки или бочки для сыпучих веществ. Он был весь в пыли и паутине, но для дела годился. Я взвесил рычаг в руке и повернулся к задней стене. Добрая это была стена. А какой же ей ещё быть, я ведь сам её когда-то строил. Каморка была несколько меньше, чем можно было ожидать, исходя из размеров здания, но, чтобы это заметить, требовался зоркий глаз, а такого, хвала Госпоже, не нашлось. Я отсчитал нужное количество кирпичей – двадцать три от двери вбок и шестнадцать вверх. Вот этот. Концом рычага продавил