Неучтенная планета. Дарья Бобылёва
И в каждой свои странности, свои законы, которые никто не может толком объяснить, но все делают вид, будто так и нужно. Удивляются еще – а как же иначе, а как ты хотела? На самом деле все они, конечно, врут… Я слишком много слышала, слишком много узнала, чтобы хоть кому-нибудь верить. Все люди здесь так заврались, что уже сами себе верят! Хотя, может, их гипнотизируют каким-нибудь излучением… потому я и ношу каску, от излучения, вот до чего я уже свихнулась, понимаешь? Ты улетишь так же, как прилетел, а я живу здесь, и умру здесь, и даже, вот зуб даю, никогда не докопаюсь до первопричины… – Она вздохнула и передернула плечами. – Так давай ты хотя бы из уважения к моей тяжелой доле перестанешь по-дурацки недоумевать и пойдешь наконец со мной?
Алиса бодрилась изо всех сил, даже улыбалась во всю ширь, только глаза блестели, набухая слезами. Селес скорее почувствовал, чем понял, что к ее доле, какой бы она ни была, действительно следует проявить уважение.
– Хорошо, – он отряхнулся и доверчиво протянул руку. – Идем.
Мокрые, поцарапанные и продрогшие, они выбрались на опушку леса и устало привалились к огромному дереву. Алиса припала к фляжке, звонко стукнувшись о горлышко зубами. Селес покосился на фляжку и печально икнул.
Впереди маячил голубовато-молочный свет, в нем проглядывали два оранжевых огонька. Через некоторое время неочеловек понял, что это окна маленького домика, стоящего среди поля, залитого фосфоресцирующим туманом. Дом и довольно большой участок вокруг него были обнесены забором. Сонно покачивались деревья в саду. Где-то рядом уютно ухала сова. Селес подумал, что если это другая плоскость, то она нравится ему гораздо больше.
Они спустились с пригорка на пустынную проселочную дорогу, и она привела их к забору, увитому иссохшим плющом. В воздухе пахло теми ночными цветами, которые есть на каждой обжитой планете, но мало кто знает об их существовании. Они раскрывают нежные белесые лепестки только в полной темноте, потому что им нужно сперва убедиться, что их никто не видит.
К забору подбежало небольшое животное и начало громко кричать. После короткого замешательства Селес вспомнил, что это называется собакой.
– Подожди меня тут, – Алиса просунула руку между прутьями калитки и отодвинула щеколду. – Он не любит чужих.
– А зубо… мозго…
– В этой плоскости их нет. Можешь спокойно смотреть вверх.
Прохрустел гравий, потом в темноте возник светящийся прямоугольник открытой двери и тут же исчез. Какое-то время Селес от нечего делать разглядывал забор – он был слишком низким и хлипким, чтобы служить надежной защитой от чужаков, которых здесь вроде бы не жаловали. Из дома никто не выходил, и неочеловек решил немного прогуляться. Он медленно побрел вдоль забора, слегка пошатываясь от в очередной раз ударившего в голову алкоголя. По другую сторону ограды за ним неотступно следовала собака, сверкая маленькими красноватыми глазками и изредка издавая такой звук, как будто внутри у нее что-то закипало.
Позади дома стояло древнее транспортное средство, похожее на сплюснутый со всех сторон маленький