Жена дракона. Галина Валентиновна Чередий
одним соском и превратив его в твердый, сверкающий камушек, он переключился на второй и понес ее к подушкам в углу шатра. Его пах уже налился тяжестью и мучительной болью, и из груди вырывался непрерывный вибрирующий рык. Желание оказаться внутри нее было ослепительно острым, и остановиться он уже не мог. Швырнув жену на подушки, он содрал с ее тела остатки одежды и рывком перевернул ее, заставляя встать на четвереньки. Скользнув рукой между ног и ощутив влагу, зарычал громче.
– Ты готова для меня! – И Раэм рванул свои штаны, выпуская на свободу мучительно пульсирующую плоть.
Все доводы разума и ограничения начисто были заглушены ревом дракона в крови. Он ворвался в ее тело, застонав от удовольствия, и стал врезаться раз за разом мощными, резкими толчками, удерживая ее для своего проникновения так сильно, что казалось, треснут кости. Возбуждение драконицы тоже, видимо, было безумным, и Раэм увидел, как полоска алых чешуек прорезалась вдоль изогнутого в страсти позвоночника Карибы. Из горла его жены рвались неконтролируемые хриплые стоны и невнятные мольбы. Это еще больше сводило с ума Раэма, заставляя ускорять движения, опустошая пожаром его мозг. И когда его жена, затрепетав, закричала, не в силах удержать в себе их общее наслаждение, он последовал за ней, заставляя мир содрогнуться от торжествующего рыка умирающего от наслаждения дракона. Обессилев, они упали на подушки, и Раэм, закрыв глаза, целовал мокрую от испарины кожу своей жены, ловя чуткими пальцами ее утихающую дрожь.
– Ты можешь упрямиться и морозить меня взглядом сколько угодно, – хрипло прошептал он, – но твое тело признает и безумно желает меня. Твоя драконица признает и желает моего дракона. Тебе не выиграть эту битву, моя любимая. И чем быстрее ты признаешь свое поражение, тем лучше.
Кариба поднялась на нетвердых ногах и потянулась к своему платью.
– Нет! – рявкнул Раэм неотрывно глядя на ее тело. – У меня сегодня больше нет дел. Мы останемся в этом шатре до ужина, раз он тебе так нравится. Вернись ко мне. Мне надоело, что я вижу тебя лишь ночью, хотя хочу видеть и обладать постоянно. Больше сюда не будут приходить эти люди, и все твое внимание будет принадлежать только мне. Я был достаточно добр, позволяя тебе заниматься всякой ерундой в надежде, что это смягчит тебя ко мне, но я ошибся: ты просто использовала возможность быть от меня на расстоянии. Неужели ты всерьез думала, что присутствие всех жалких смертных удержит меня вдали от тебя, если я на самом деле захочу? Мне надоело играть в доброго идиота. Отныне мы будем вместе каждую свободную минуту. Мне, и только мне должен принадлежать каждый твой взгляд.
– Но, повелитель…
– Раэм!! Любимый!!! – взревел он. – Скажи, кого из стоящих снаружи мне нужно убить, чтобы ты стала называть меня именно так?
– Никого… Раэм. – И Кариба встретила его взгляд своим, жестким, как клинок.
– Вот видишь, ничего сложного. Иди ко мне, любимая. Хочу чувствовать твою кожу на своей, – попросил Раэм почти примирительно, снимая остатки одежды.
Кариба