Игрушка. Мила Хард
Снова на кровать. Снова на него. На языке вертелось что-нибудь наподобие: «Ты с ума сошёл?!». В слух я боялась это произнести. И Сашенька это видел.
– Надевай! – рыкнул он.
Всей душой я чувствовала, что «нет» говорить категорически нельзя.
– Я… Всё… Надену… – выдавила я. – Выйдешь?
Вместо ответа Сашенька взял с кровати пояс верности. Подошёл ко мне и рывком распахнул халат. Под ним ничего не было. Он осмотрел моё тело с таким любопытством, словно в первый раз видел. Затем опустился на одно колено и начал прилаживать пояс верности на моё тело. Естественно, что у меня возникло инстинктивное желание отстраниться. Каким-то чудом я сдержалась. Заставила себя стоять на месте. Вскоре щёлкнул электронный замок.
– Он срабатывает на отпечаток моего пальца, – предупредил муж. – Даже не пытайся сама снять.
Пояс верности оказался довольно мягкой изнутри и приятной на ощупь штуковиной. Конечно, само по себе ощущение чужеродного предмета на теле было непривычно. Я провела рукой между ног. Блокировка оказалась железной. Я не могла себя даже потрогать в том самом месте. Из-за этого ограничения мне сразу захотелось накинуться на моего Сашеньку. Сдержалась.
– Надевай остальное и ко мне, – сказал муж.
Он подхватил ошейник и покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Я тут же подошла к ростовому зеркалу и осмотрела конструкцию со всех сторон. Для мочеиспускания имелась решётка. В железке, прикрывавшей попку, имелась дырка. Естественным нуждам штука не помешает, только её мыть периодически придётся. Хотя… Что я её вечно носить собралась?! Полюбуется мной Сашенька, поиграем в ролевую игру, да и всё.
Несколько мгновений я смотрела на вещи, разложенные на нашей семейной кровати. Затем вздохнула. Начать решила с ботфорт. Минут по пять возилась с каждым, но, в конце концов, победила. Подошва оказалась высокой, непривычной. Я стала заметно выше, при этом устойчивость осталась практически прежней. Затем я медленно натянула перчатки. Обратила внимание, что постоянно пытаюсь поправить пояс верности, но сделать это трудно, сидит он накрепко, полностью лишая возможности что-нибудь сделать либо с ним, либо с собой. Затем я принялась за платье горничной. Как я заметила по перчаткам, латекс одевать оказалось непросто, но справиться пришлось. Я подошла к ростовому зеркалу, осмотрела себя со всех сторон. А ничего так, сексуальненько. Пояса верности под платьем почему-то вовсе не видно. Хотя… если приглядываться… Оставалась лишь маска. Однако перед этим я посушила волосы феном.
Взяла маску и осмотрела. Помимо отверстий для глаз и рта, там имелись маленькие дырочки для ноздрей и небольшое отверстие на затылке. Для волос.
Причесавшись, я сделала хвостик. Затем натянула маску, выправив хвостик в предназначенную для этого дырочку. Ещё раз посмотрелась в зеркало и сама себя не узнала. Маска обезличивала, превращала в предмет мебели, рабыню.
– Надо накраситься, – решила я.
Нарисовала стрелки, нанесла тушь, тронула губы ярко-красной помадой. Ещё раз придирчиво осмотрела себя