Шаман-гора. Константин Кураленя
Чья такая? – вытер Степан со лба испарину.
– А чья бы не была! Тебе ведь ясно было сказано, что в свой окоп она тебя не допущает, – выкрикнул из толпы молодой голос.
– Во стерьвы! – только и смог восхищённо сказать Степан. – Вот чего, бабское семя, удумали. Я им про то, что поопасаться надо, а они всякие безобразия мне высказали.
– А чего ж эвто нам опасаться, господин казак? У нас этутка мужиков цельная прорва. Да и у тебя с солдатиком вон какие ружья ловкие да сабельки вострые. Ажно сердце заходится.
– Во-во, – решил отомстить за свой мимолётный позор Степан. – Ты шасть в кусты, а там хунхуз. Ты только, я извиняюсь, свои дела справлять наладилась, а он тебя хвать и айда подалее от этих мест. А там тайга. Ищи-свищи.
– А кто оне такие, эвти кункузы? – оторопела молодка.
Все притихли. Оборот дела стал более интересным.
– А это такие маньчжурские гулящие люди. Разбойники, значит. Очень никчёмный для жизни народ. Но русских баб любят, аж скулы ломит, – мстительным тоном продолжал Стёпка.
– А пошто баб-то? – тупо спросила молодка.
– Для своей хунхузской мужичьей надобности, – терпеливо удовлетворял свою месть казак. – Уж очень они любят с бабами этим делом заниматься. Мужики у них в таких случаях не в почёте. Потому мы и могём до кустов без опасениев. А вам ни-ни. Ну, если токмо окромя такой, которая сама пожелает.
До сих пор сдерживавшие свой смех мужики начали хохотать в открытую. Стёпка, от греха подальше, подхватив рукою шашку, метнулся к ближайшим кустам.
– Чего встала, колода? Беги вслед. Вишь, он тебя к кункузу приглашат. А мабудь, желает, чтоб ты ему саблю ишто навострила. Точилка-то, небось, ишто не стёрлась, – упражняясь в остроумии, хохотали мужики.
– Охальники вы беспутные, – ругались бабы. – Хоть бы дитёв малых да девок постыдились, черти сивобородые.
Шум поднялся такой, что не поленился и прибежал кто-то из начальников. Узнав в чём дело, он произнёс:
– Очень своевременное предостережение. Да-с. Хоть на моей памяти такого не было, но очень уж действительно никчёмный народишко.
Все поутихли, а Степан, гордо расправив плечи, смело покинул своё временное убежище. Однако он не переставал косить своим шалым глазом на женщин, которые попали на его неугомонный язык.
После ухода начальства расходившийся народ никак не желал укладываться спать. Все стали требовать от Степана продолжения рассказа о его генеалогическом древе.
– Я-то не против, мужики, но как на это посмотрют ваши бабы? Не будут они мне чинить препятствиев?
– А им-то чего?
– Как это чего? Вы-то не спите. До кустов утаешно не проползёшь, – серьёзно промолвил казак.
Около костров вновь раздался смех.
– Да, казак, на войне и в бою такие люди нужнее всего, – серьёзно проговорил Ефим. – А пока ведай без опасениев. Со своими бабами мы как-нибудь управимся.
– Ну, тогда я спокоен, тогда слухайте:
«Дали, значит, наши воины татарам жару. А куда ты с луком