Дорога домой. Олег Таругин

      Искин рудовоза РД-405 тоже знал толк во флотских традициях…

      Глава 2

      Борт дальнего рудовоза РД-405, 1908 год

      …Время на километровой глубине течет вовсе не так, как на поверхности – жизнь на дне подчиняется своим законам. Здесь царит вечный покой, нарушить который может лишь случайное вторжение извне, с кажущейся недостижимой поверхности. Вечная темно-зеленая полутьма и едва заметное движение влекомой подводным течением воды. Изредка перед единственной уцелевшей камерой внешнего обзора проплывают по своим делам стайки рыб. Впрочем, спустя еще несколько лет, когда корпус окончательно оброс водорослями, камеру пришлось отключить за ненадобностью. Заниматься бортовому компьютеру было абсолютно нечем: контроль за работой систем рудовоза и состоянием погруженных в анабиоз людей занимал слишком мало времени. Катастрофически мало времени. Тем более, большая часть бортовых систем была отключена за ненадобностью и в целях экономии энергии.

      Зато там, высоко-высоко над заиленным дном величайшего на планете озера, жизнь неслась галопом, словно взбесившаяся лошадь. Сначала загрохотала предсказанная искином Мировая война, завершившаяся революцией, ввергнувшей великую некогда Империю в очередную смуту и братоубийственную Гражданскую войну, залившую кровью большую часть страны. Искину редко удавалось получать с поверхности сведения: радиосвязь еще только входила в быт этого мира, и приходилось довольствоваться лишь отрывочными сообщениями, транслируемыми через висящий на орбите спутник, на основе которых компьютер строил математические модели происходящего «наверху». Ошибок почти не случалось, в чем он убеждался спустя несколько лет, сопоставляя новые данные с уже обработанными и занесенными в соответствующие ячейки памяти.

      Единственным по-настоящему экстраординарным событием – не в смысле значимости для вершащейся наверху истории, ведь впереди еще была самая страшная в человеческой истории война, и множество других событий поистине всепланетного масштаба, а исключительно для лежащего на дне Байкала «четыреста пятого» – стало падение в озеро железнодорожного эшелона, имевшее место в одна тысяча девятьсот двадцатом году по местному исчислению. Лишь по счастливой случайности ни один из вагонов не рухнул на сам космический корабль, броня которого не была защищена силовым полем – просчитать возможные повреждения в результате подобной катастрофы не смог даже искин. Много десятков лет спустя, анализируя очередную порцию поступившей информации, бортовой компьютер предположил, что совсем неподалеку от рудовоза покоится одна из главных тайн первой половины двадцатого века – но проверить это, разумеется, не мог. Впрочем, вскоре ему стало не до загадки «эшелона Колчака»[2], поскольку, начиная примерно с сороковых годов, искин стал получать все больше и больше данных, благо радиосвязь наконец-то прочно вошла в земной обиход.