Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона. Джеймс Боуэн
когда видел белую кошку. И в те выходные, когда в моей квартире поселился рыжий кот, история с блохами не выходила у меня из головы. Я видел, что шерсть моего питомца в ужасном состоянии, в отдельных местах она протерлась так сильно, что была видна кожа. И меня не покидало подозрение, что рыжего может постигнуть судьба того белого котенка.
Сидя дома и глядя на нового соседа, я принял решение, что не допущу этого. Вряд ли консервированный тунец, ванна и сон у батареи помогут коту поправить здоровье. Не стоит полагаться только на собственную заботу и отзывчивость: животному необходима помощь специалиста. К тому же я опасался, что недостаточно хорошо обработал рану – и кто знает, какую заразу кот мог подхватить, пока жил на улице? Понимая, что медлить не стоит, я принял решение на следующий день отвести рыжего в ближайшее отделение Королевского общества защиты животных у Финсбери-парка.
Я завел будильник; ранее утро и серый пейзаж за окном не вдохновляли на подвиги, но я запретил себе искать отговорки, встал и накормил кота тунцом с крекерами. Учитывая состояние его лапы, я понимал, что вряд ли рыжий отнесся бы к полуторачасовой прогулке с большим энтузиазмом. Поэтому я решил посадить его в зеленую пластиковую коробку для мусора. Не самый лучший вариант, но других у меня не было. Едва мы вышли за дверь, как кот ясно дал мне понять, что «переноска» ему не нравится. Он метался внутри коробки и изо всех сил пытался выбраться наружу. В конце концов я сдался.
– Ладно, сам тебя понесу, – сказал я, подхватывая кота одной рукой, а в другой продолжая удерживать коробку.
Рыжий шустро перебрался ко мне на плечи и с большим удобством просидел там всю дорогу до ветеринарного центра.
Едва переступив порог здания, я подумал, что попал в ад… Отделение было битком набито посетителями; в основном там сидели покрытые агрессивными татуировками неприветливые бритые подростки со своим зверьем (по большей части – стаффордширскими бультерьерами, получившими травмы в боях с другими собаками, и не исключено, что бои проводились на потеху публике). Люди обычно называют британцев «нацией, которая любит животных». Уж чем-чем, а любовью к животным тут и не пахло. То, как некоторые люди обращаются со своими питомцами, ничего, кроме отвращения, не вызывает.
Кот перебрался ко мне на колени, потом снова залез на плечи. Он нервничал, и я прекрасно его понимал. Почти все собаки в приемной сочли своим долгом злобно рыкнуть на него, а одна или две опасно натянули поводки, пытаясь добраться до рыжего. К счастью, вскоре их вызвали в процедурный кабинет. Каждый раз, когда медсестра появлялась на горизонте, я надеялся, что это за нами, но в результате мы просидели в приемной почти четыре с половиной часа…
Наконец мы с котом услышали долгожданное: «Мистер Боуэн, доктор готов вас принять».
Ветеринар оказался мужчиной средних лет, производившего впечатление человека многое повидавшего и порядком уставшего от жизни. Он посмотрел на меня так, что я сразу почувствовал себя не в своей тарелке