Истинная для Грифона. Алекс Найт
Забыли? Стоило представить, что к работе в борделе предстоит приступить этим же вечером, как мне почти мгновенно стало плохо. Ладони вспотели, сердце застучало, как бешеное, а тело покрыла испарина.
Глубоким дыханием мне сразу удалось загнать панику обратно, тем более она никому не поможет. Особенно мне. Если бы ждали выхода сегодня, мне бы сообщили.
«Вспомни, Настя, тебе даже одежду не подготовили. Лишь выдали домашнее платье и ночную сорочку. Да и косметики у тебя нет», – уговаривала я себя успокоиться. И даже помогало. Хотя в сознании все равно свербело это противное «А вдруг…?».
В итоге Лоли ушла одна, недовольно фыркая и выговаривая что-то себе под нос. Я почти час металась по комнате, думала, за мной придут, еще и накажут за непослушание. Но никто не приходил, и я постепенно успокаивалась. Значит, я права. Но что будет завтра?
Выждав еще немного времени, я выскользнула из комнаты. Охрана сейчас почти полным составом покинула подсобные помещения, переместившись в залы для приема гостей. И это был мой шанс осмотреться. Но покинуть здание борделя я не смогла ни через одну из дверей – меня каждый раз отбрасывало. Так что вернулась в комнату я расстроенной, уставшей и с ломотой в теле, после бесчисленных попыток сбежать.
Глава 8
/Анастасия Свободина/
Следующий день ничем примечательным не отметился. Меня снова обучали премудростям плотской любви, учили делать массаж. Начались занятия танцами. Снова никто не упомянул о том, что мне стоит начать исполнять свои обязанности. На третий день Лоли перестала со мной разговаривать, разозлившись на то, что меня не заставляют работать. Я и сама не понимала, почему меня не трогают. Просто тихо радовалась, смирившись с тем, что только начавшееся общение оборвалось.
Так прошло две недели, не запомнившиеся ничем особенным. Меня лишь обучали. Девушки в борделе, в большинстве своем, перестали общаться со мной, считая, что меня чересчур выделяют. Так что занятия танцами стали для меня единственной отдушиной, ведь с детства мое тело было лишено подвижности. Потому сейчас я наслаждалась свободой движений.
Хотя одиночество и давило. Раньше, даже сидя в четырех стенах квартиры, я общалась с людьми в социальных сетях. Да и могла покинуть свое жилище. А тут ходила как неприкаянная и радовалась лишь тому, что никто не устраивает мне гадости, считая, что я на особом счету у Алисии.
За день до аукциона Алисия вызвала меня к себе. Сегодня она облачилась в синее платье. И я поражалась, как ее внушительная грудь противостоит силе гравитации – до сих пор не выпала из глубокого выреза на столешницу. Сама Алисия была занята подсчетом золотых монет и даже не взглянула на меня, когда я вошла. Лишь жестом руки указала на стул напротив ее стола.
– Как освоилась? – поинтересовалась она, стоило мне сесть.
Я пожала плечами, не зная, как ответить. Как деликатно сообщить ей, что ненавижу это место и ее в том числе?
– Все еще кривишься? И пытаешься сбежать.