Тайна Кораллового города. Евгений Леонов
испортилась. При удобном случае выброшу её за борт.
И повар ушёл, прихватив с собой посуду.
Скоро дверь снова открылась, и на пороге возник незнакомый пират. Он приказал Мауи опорожнить за борт ведро, которое служило пленному ночным горшком. А потом мышаку пришлось выливать остальные вёдра, что поджидали его в кубрике, и чистить их пучком травы, морщась от тухлого запаха крысиного помёта.
В это время на палубе разыгралась драма. Несчастного навигатора Шульца обступили пираты во главе с Гунтуром и Тайпеном. Заикаясь от страха, хомячок оправдывался:
– Я был совершенно уверен, что взял правильную поправку. А Остров! Остров постоянно движется. Теперь он совсем не там, где был сутки назад. Направление и скорость его движения – военная тайна. Как прикажете делать мою работу? Нам же не сообщают! Да войдите в моё положение, наконец! – пискнул он в отчаянии.
Хоть он говорил честно и был по-своему прав, пираты разозлились ещё сильнее. И быть ему выброшенным за борт, если бы марсовый17 матрос не закричал с вышины:
– Птицы! Вижу птиц слева по борту!
Гунтур оттолкнул Шульца, прошёл на левый борт и вперился в морскую даль. По его приказу рулевой сменил курс.
Через некоторое время Мауи увидел вдали тёмную массу, мало похожую на привычную полоску земли. Корабль шёл к ней на всех парусах, и скоро мышак убедился, что пираты не везут его на какой-нибудь остров атолла Матубару. Из моря вырастала куча мусора невероятных размеров, закрывавшая горизонт. Над ней носились птицы. Они непрерывно галдели, падали вниз и подхватывали что-то, а затем взмывали в небо.
Воздух наполнился прелью и тухлятиной. Чем ближе к острову подходил корабль, тем сильнее становилась вонь. Она забиралась в шерсть и проникала даже сквозь пальцы, которыми Мауи зажал чувствительный мышиный нос. «Если я ступлю на сушу, то пропитаюсь зловонием и никогда не смогу отмыться», – в отчаянии подумал Мауи.
Пока он стоял, прикрыв слезящиеся глаза и сдерживая тошноту, к нему тихо подошёл Тайпен и сказал с привычной издёвкой:
– Неужели аромат нашей родины режет твои нежные глазки, рыбачок? Хе-хе! Ничего, привыкнешь, обживёшься и полюбишь наш мусорный край, юдоль скорби и отчаяния для таких, как ты.
Вскоре стена прессованного мусора поднялась перед шебекой на недосягаемую высоту. В горе имелся проход, обозначенный исполинскими шинами от карьерного самосвала. Они стояли вертикально, будто стражники, охраняющие вход в бухту.
– Впечатляет, не правда ли? – Тайпен упивался своей властью над пленником. – Вот она – зримая мощь нашей цивилизации! Куда вам до нас, жалкие дикари! Вы, поди, не встречали ничего сложнее банана?
Теперь корабль шёл внутри просторного ущелья между мусорных кряжей. Здесь спокойное море больше походило на широкую реку. Жаркое тропическое солнце нагревало стены каньона, где перемигивались стеклянные
Площадка на мачте, где вахтенный матрос ведёт наблюдение.