Дневник провинции. Андрей Караичев
тоже пожить подобным образом.
Порой я замечал одну странность: Виктор, как и Зелех, пытался вывести меня на какой-то очень важный и серьёзный разговор, но не решался.
Однажды, 23 – го февраля, я приехал его поздравлять и немного отметить заодно (да, в то время выпивший человек за рулём был не редкостью), он протянул мне чёрно-белую фотографию со словами:
– Посмотри.
Взяв, я пристально изучил фото: с карточки улыбалась какая-то девочка лет семи, обычная такая, ничем не запоминающаяся, на обороте снимка стояла кривая надпись, сделанная явно детской рукой, – «Любимому папе от Даши».
– У тебя есть дочь? – Предположил я, возвращая фото.
– Да, угадал. Дашка моя. Давненько её не видел, раньше как-то и не сильно нужна была, знаешь: есть ребёнок и есть. Живёт там себе у бабки с матерью и ладно. Я ж крутой парень, Москва и все дела. А вот последний год, скучаю сильно по ней, увидеть хочу… пока нет возможности.
– Мило, – сказал я и полагая, что он не просто так давал фото, поинтересовался, – ты, зачем её показывал, какое-то дело? Не поверю, что из-за сентиментальности.
– Дело? – Задумчиво переспросил Витёк даже не меня, а скорее собственные мысли, – возможно, оно появится. Об этом позже. Пока рано. Что скажешь, красивая девочка, нравится?
– Она ж маленькая, ты чего? – Посмотрел я на него как на дурака.
– Не такая и маленькая, – наполнил стоявшие перед нами рюмки приятель, – ей 18 лет в декабре этого года стукнет: брат как-то звонил, говорил, – «Девка, – огонь! Устала пацанов от себя отгонять», – думаю, тебе тоже понравится, только тебе бы я её и доверил. Ладно, вздрогнем. – Поднял он своей огромной рукой стакан, едва не ударив им об потолок.
Я понимал, – он что-то задумал, и всё связано с его дочерью. Расспрашивать не стал, это не принято, захочет, – сам расскажет. Хотя, заинтриговал он меня сильно, не отрицаю.
После каждой беседы с москвичом моё душевное состояние ухудшалось. Меня словно разрывало изнутри: я лежал ночью рядом с Ксюшей и тяжело вздыхал, она часто спрашивала, – «Ты чего так вздыхаешь», – я всегда отбрехивался, не говоря правды. Просто молодость, – она такая! Вроде бы всё есть, понимаешь, что у многих жизнь гораздо хуже, а тянет к большему, чему-то запредельному. Да и моя «вторая половинка» меня тяготила всё сильнее: пришла пора расставаться с Ксюшей.
Однажды, за чаепитием на кухне, я честно поделился с Зелехом своими чувствами. Давалось это мне нелегко, но выговориться хотелось, а, кроме него, об этом я не стал бы говорить больше ни с кем на свете. Это точно.
Его ответ оказался очевиден, правда, для начала он просто рассмеялся.
– Ты нормальный?! Серёг, тебе мало романтики? Вся эта дурь, – он покрутил пальцем у виска, – через пару лет из твоей башки вылетит со свистом! И захочется тебе: богатства, стабильности, безопасности, крепкой семьи… в конце концов, – не бояться, что завтра останешься