Бысса и Тагул. Отчет о творческой командировке. Сергей В. Бойко
стоят – а он там делает че-то. Никому не показывает. Зайдем с соседкой – ничего нет, ничего не найдем. Доски и доски. А он прятал. А потом как всё-то вынес, да как набил всякие наличники да украшения в одночасье: и на крышу, и на окна, и на дверь, на кухню, на сарай – так и радостно стало на дворе. Так и осветилось. Будто кино какое. Порадовал! А тоже – про любовь ни словечка. Тоже молчун.
– У-у! Пахнет. Как! – морщится дядя Гоша от самогонки.
– А ты думал! Я всю жизнь тебя такого пронюхала. До самой до старости. Только вонючий в любви и объяснялся. Как насосется – так и лезет. Вот я теперь, Гоня, выпью, чесноку с капустой поем да еще и руки вымажу. Нюхай! Тоже полезу к тебе в постель. Трезвенник! А раньше-то было! Папаша зовет его бывало: «Иди, Гоша, выпьем полрюмочки!» А мать: «Да ему это, что слону дробина!» Отец зыркнет не нее: «Ты, старая, толку ни шута не понимаешь. В тако время и наперстку рады». Ну, Гоня и рад. Только мой папаня-то наперсток выпьет и: «Что водке зря пропадать! Давай песни петь! Бывали дни веселые, гулял я, молодец…» А Гоня так рта и не расщепит – хоть бадью в него залей. Древесина ты, Гоня. Сучок! А теперь и того нет.
– Так-так, – соглашается Георгий Порфирьевич. – Теперь. И сучка нет. Восьмой уже. Десяток.
– Ты, Гоня, вспомни, как два рубля на кино истратил. До войны еще. Бабу он в кино сводил. До сих пор забыть не может. Какое кино-то было?
– А не помню.
– Бабу, небось, помнишь?
– Дак знакомая. Одна.
– А часы как она украла в бане? Куда она их спрятала-то, прости Господи?
– Дак выпали. Часы-то. Судили ее.
– Вот до сих пор и забыть не можешь. Страху, небось, натерпелся? Правда, Гоня?
– Дак ты! Репа! Чего?
– А ты, Гоня, мне никакого замечания не делай. Я тебе десять ответов найду. Рыбу-то чистить, али как? В мандирах что ли, прости Господи, приготовить? Окуней-то?
– Так. Давай. Быстрее. Будет.
ГЛАВА 6
15 октября 1988 года, суббота
Тётя Паша:
– На трактористку хотела учиться, но получила отказ. Да еще штраф – 35 трудодней. Бесплатная работа, но на совесть. Потом хвалили: молодец! А в хрущевские времена: план по мясу – забили весь скот. Пошла ругаться в контору:
– А коммунисты что, жопу соломой затыкают?
– Не положено скотину держать!
– Дак у нас только Гоня работает. А я? А детей четверо? Вы – как хотите, коммунисты, а я не коммунист, мясо есть буду! А вы – чего ваша религия приказывает, то и ешьте. И ты, Гоня, коммунист, – слушай своего начальства. Постись! Я сынков своих морить голодом не дам!
Про Гошу: пока не поехал в санаторий, был здоров как бык. Думал, никогда износу не будет. А там давление померяли – 200! Куда, говорят, нам такого больного прислали? Вот и начали лечить. Уже тому лет пять.
Дядя Гоша подтверждает:
– Всё. Так. Лечусь!
Электроэнергии Зейской ГЭС уже не хватает для приисков. Хотят новую. Идут-грядут затопления. Затеют стройку, назад-пятки уже не повернуть!
Февральск. Новый город. Большие каменные дома.