Назад дороги нет. Алан Браун
а кожа от холода покрывается мурашками, но ему было плевать. Незнакомое до этого чувство поселилось в сердце мальчика. Ему хотелось выхватить пистолет Тайлера и пустить пулю ему в лоб, вышибив мозги. Хотелось смотреть, как он падает, медленно умирая, как кровь растекается вокруг его головы.
– Сейчас это неважно! – произнес Тайлер, он уложил ослабшую Габби на заднее сидение, где она сразу же свернулась калачиком, прижав ноги к груди и крупно задрожала.
– Что блядь?! Неважно?! – Тео с кулаками набросился на Тайлера. Мальчик был худым и тощим, и его удары не причиняли никакой боли, заставили Тайлера лишь слегка поморщиться. Он скрутил Тео, повалил его землю.
– Успокойся сейчас же! Твой отец всё равно бы умер. – Резко, сквозь зубы сказал Тайлер. – Я пообещал вашему отцу, что увезу вас с сестрой отсюда, и я сдержу обещание. А теперь быстро в машину!
Тео плохо помнил, что было дальше. Кажется, Габби, положив голову ему на колени, продолжала плакать и дрожать. Тайлер снова что-то говорил, но мальчик даже не пытался его слушать, полностью оглушенный, не понимающий что же ему делать дальше. Он повернул голову, сквозь пелену дождя и слабо горящих фонарей смотрел, как постепенно, по мере отъезда автомобиля, уменьшался их родной дом, в окнах которого приветливо продолжал гореть свет.
Была в этом какая-то злая ирония. Словно через пару часов они вернуться обратно. И отец, живой и здоровый в своем любимом коричневом свитере, подаренным ему мамой, улыбаясь, выйдет их встретить: взъерошит Тео волосы, поцелует Габби в щеку, а затем взяв их за руки, как тогда, когда они были совсем еще маленькими, поведет обратно, назад к беззаботному невинному детству, к счастливым моментам, которые им довелось испытать, и которые, буквально в одно мгновение, навсегда у них были отняты.
«Назад дороги нет!»
Глава 2
Весна 1964
Поезд прибыл на платформу вокзала Сент-Кросс и медленно остановился. Невысокий сутулый проводник, с закрученными кверху усами, открыл дверь вагона, выпуская на перрон уставшую от долгой поездки толпу. Повсюду забегали носильщики, которые катили багаж важных особ.
Одна из прибывших, уже немолодая тучная дама, откинула с лица вуаль и громко заголосила, призывая своего мужа проконтролировать, чтобы носильщик ненароком не потерял их многочисленные пожитки.
Ричард с легким раздражением наблюдал за этой женщиной. Отчасти, она напомнила ему его мать. Такая же громкая и требовательная, заставлявшая всех вокруг слушать только ее, и выполнять все установленные правила. Ее бедный муж, устало протер платочком свою залысину и тяжело вздохнув, направился к носильщику. Женщина же принялась поглаживать толстыми пальцами, каждое из которых было украшено массивным кольцом, по холке своего маленького пса и приговаривала:
– Ну ка, поцелуй мамочку, мистер Пинки.
Собака тявкнула и принялась облизывать ее круглое лицо, слегка вспотевшее, от непривычной для этого времени года духоты.
Ричард поморщился, подавляя, внезапно возникший, приступ тошноты.