Похмелье. Рассказ. Николай Викторович Игнатков
иносили, но согревали душу. Где-то там внутри у каждого творческого человека свербит тщеславие и хочется его почувствовать, потрогать собственными руками.
– Это я сделал…
– Это я написал…
Вдруг стихи перестали врываться в его объективную реальность, стали затихать и уходить на второй план. Хотелось чего-то нового и пока еще непонятного. Александра потянуло на малую Родину. Во-первых, навести порядок на могилах: матери, бабушки, тети и ее, как говорят теперь гражданского мужа. Отец похоронен на Кубани, последние годы жил у сестры. Ну, конечно, навестить своего бывшего соседа и старого друга – куцева. Родительский дом Александр за копейки продал, спасая от мародеров, чем и сохранил. Новые хозяева его поддерживают в чистоте и порядке. Как и в былые годы, он выделяется среди других домов до военной и после военной постройки.
II
Александр, равняя могильные холмики, вдруг услышал за спиной:
– Приехал…
Обернувшись, увидел куцева. Июль месяц, а он в рваном полушубке и в шапке с опушенным вниз ухом улыбаясь сквозь редкие прокуренные самосадом зубы:
– Доброго здоровьица тезка.
– Здравствуй сосед, – обрадовался встрече Александр.
– А я к тебе планировал заглянуть, а если не прогонишь то и переночевать.
– Милости просим – ответил куцый.
– У меня к тебе тоже есть сурьезный разговор.
– Я тут периодически порядок навожу, листву убираю, траву, да и так приглядываю.
– Тебе не наездится, чай не ближний свет.
– Раньше коровы здесь баламутили, отбиваясь от стада, теперь колхозных всех пустили под нож, а на поселке только у Насти и Тоньки.
– Нет того стада которое было…
Александр обратил внимание, что у куцева новые синие кеды с белыми носами, но на одну ногу.
– Ты не смотри.
– Надысь был на ярманке, так там взял за полцены.
– Что-то на фабрике напутали, а мне из них не стрелять.
– Легкие…
– Я туда шерстяные носки – так лучше валенок.
– Правда, резиной отдают, без запаха делать не научились.
– Ну, я пойду, а ты заканчивай и подъезжай.
Куцый пошел к своему дому тропинкой вдоль огородов.
Александр посмотрел ему в след – постарел…
III
Припарковав машину ближе к изгороди, Александр достал пакеты, в которых было, и выпить и закусить. Передал один пакет куцему. В нем зазвенели бутылки, куцый услышав звон, сказал:
– Вот я угощу тебя собственным производством – пальчики оближешь.
В доме у куцева уже был накрыт стол, порезано домашнее пахучее прошлым сало. Оно уже слегка пожелтело, хранится в деревянном ящике, круто присыпано крупной солью. Но вкус у этого сала какой-то особенный.
– Разговор у меня будет к тебе такого порядка.
– Ты из бывших, когда-то якшался с самим Ельциным.
– Так вот, я готовлю план для Путина.
– План? – поднял голову Александр.
– Ты зенки, то не вылупляй.
– План!
– Он многого недопонимает, а советчики все хитрожопые, советуют как им выгодно.
– Смотреть тошно.
– А я плантую так, если он останется еще на один срок, нужно наводить порядок.
– Дальше так продолжаться не может.
Так… Александр задумался.
– В чем главная мировая беда?– спросил куцый и сам ответил.
– Главная беда в богатых.
– Это они устраивают войны.
–Это от них люди перестают быть людьми.
– Это они уничтожают мир.
– Картавый был прав, когда начал выжигать их каленым железом.
– И Сталин много сделал, чтобы хвосты им прикрутить.
– Сам всю жизнь проходил в солдатской шинельке.
– А что теперь?
– Дворцы, яхты, самолеты…
– Шубохранилища уже строят себе чиновники.
– А воруют…
– Миллиардами и нажраться не могут.
– Цари собирали все по зернышку, а меченый взял и все раздал.
– Берите люди добрые, сколько унесете.
– Это скорее Ельцин говорил, – вставил Александр.
– Да это не важно, – перебил куцый.
– Опять надо собирать.
– Но как?
– Вот в чем вопрос.
– Как обустроить сначала Россию? А потом можно замахнуться и на весь Мир.
– Вот я и готовлю такой план.
– Академий ваших я не заканчивал, но четыре класса имею.
– Моя академия – жизнь.
– Яйца свойские, но бей