Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. Александр Невзоров
жизни и уникальность разума, 2008).
В противовес этой и ей подобным гипотезам – возникло и мнение о том, что homo floresiensis были обыкновенными микроцефалами, жертвами синдрома Ларона, редкого заболевания, при котором угнетается гормон роста.
В этой трактовке тоже были очень слабые места; прецедентов эпидемии данного синдрома не существует, а некий «внешний фактор», который мог бы спровоцировать массовость редчайшего заболевания, так выявлен и не был.
К тому же микроцефалия, особенно «лароновская», имеет ряд характерных признаков, в частности, нарушения пространственной геометрии полушарий и мозжечка, атрофацию извилин, заплощение оперкулярной части и, как следствие, тяжкие патологии.
Исследования У. Джангерса (Университет Стоуни-Брук, 2005), Д. Фольк (Университет Флориды, 2005) установили отсутствие каких-либо геометрических и объемных аномалий развития головного мозга homo floresiensis.
(Opportune, эндокраниумы многих иных обладателей «малого мозга» свидетельствуют либо об отсутствии любых патологий такого типа, либо о спорности их наличия.)
К тому же, подозрение на поголовную микроцефалию homo floresiensis давало основания для множества научных дискуссий, но не давало никакого ответа о совершенстве каменных орудий этих малышей.
В результате была принята компромиссная, очень обтекаемая версия, что homo floresiensis страдал от генетического дефекта, известного как микроцефалическая остеодисплазическая примордиальная карликовость II типа (microcephalic osteodysplastic primordial dwarfism II – MORD II). При этом типе карликовости «тело и мозг человека остаются маленькими при практически нормальном уровне интеллекта» (Вонг Кейт // ВМН, 2005. № 5).
Благодаря этим компромиссным, но, возможно, здравым выводам, феномен homo floresiensis и иных «маленьких людей», не получив снова никаких объяснений, получил хотя бы новое имя: MORD-II.
И вновь возвращаемся к вопросу разума палеоантропов.
Но даже если придерживаться стереотипических, устоявшихся представлений о критичности небольшой массы мозга, то и в этом случае отказать в наличии полноценного разума и homo erectus, и неандертальцам, да и вообще всем палеоантропам не будет никакой возможности[19].
По всей совокупности археологических данных на сегодняшний день уже известно, что люди палеолита, мезолита и раннего неолита имели объем мозговой массы не меньший, чем у Эйнштейна (1230 см3) или у нобелевского лауреата А. Франса (1017 см3), а у неандертальцев – значительно больший, приближаясь к стандарту Мерилин Монро (1422 см3) и даже превосходя его (список цитируется по таблице проф. Л. Этингена).
По очень грамотным вычислениям Г. Бонина (исследование 1934 г.), средняя емкость черепа кроманьонца равняется, в среднем, 1570 см3, примерно такой же она остается и у более поздних представителей неолита (1525–1533 см3), в железном веке начинается постепенное уменьшение до 1524 см3, а в Древнем Египте доходит до 1390 см3, приближаясь к среднему значению современного человека.
Вероятно, следует помнить, что мы имеем на руках еще далеко не все цифры, даже по тем персонажам
По мнению очень заметной в современной палеоантропологии фигуры проф.