Возвращение блудного Покрышкина. Марта Гримская
которыми он не хотел, но от которых не мог уклониться. Клима тошнило от политики, например. Политические эксперименты представлялись ему куда менее занимательными, чем физические и химические, и он не хотел думать, как вторые и третьи неизбежно окажутся связаны с первыми. Ему лишь хотелось творческой реализации. А политика… да гори она огнем!
Но деньги были – и на то и на другое. И его уже «посчитали». Впустили в клуб суперизбранных (доступ к их узкому кругу обеспечивался автоматически – после того как капитал переваливал через планку определенной суммы). Отсутствующая бескрылая ракета продолжала обеспечивать прирост шатковалковского состояния в геометрической прогрессии, и уклониться от управления судьбами мира он уже не мог, как бы ни хотел.
Клим ввязался в политику нехотя. А сейчас на повестке дня все стоял и никак не падал один трудный вопрос, на который ему как выходцу из Великой Окраины предстояло отвечать перед иностранными коллегами, причем в самом ближайшем будущем. Компания из одиннадцати друзей президента Умерики Трампампампа относилась к нему приветливо, почти дружески – правда, несколько снисходительно, как к стажеру. Шатковалко, конечно, не хотел ударить перед олигархами в грязь лицом.
Встреча «двенадцатки» должна была состояться через пару недель. На этот раз олигархи планировали прилететь к Климу на его собственный остров с россыпью роскошных вилл. Самых влиятельных, самых засекреченных и самых страшных людей, управляющих человечеством, волновала игра в окраинного президента. Пора было что-то решать. Собственно говоря, трудный вопрос звучал просто: «Кто он и откуда его взять?»
От господина Метелицы явно пора было избавляться, пролонгация его срока даже не рассматривалась. Олигархи что-то там теряли из-за вялости всех окраинных процессов и всерьез подумывали об организации импичмента действующему лидеру подопытной страны. Учитывая настроения народа, организовать это было бы даже дешево и легко. Что касается поиска кандидатов среди действующих политиков, то с лидерами трех основных окраинных партий, которые давно уже кормились от политического пирога, компания олигархов тоже не связывала окраинное будущее.
Ни брутальный Матадор Копытов, выходец из силовых структур страны, настроенный грубо националистически; ни мягкотелый Феоктист Распаденко, бывший профессор прикладной социолингвистики (за Распаденко жидкой струйкой сочились интеллигентные окраинные космополиты); ни волоокая матрона Катерина Завсегдатова, выступающая за мирное материнство и беспечное детство плюс стерилизацию мужей-изменников, – никто из наиболее заметных псевдооппозиционеров не был популярен ни у населения, ни у политологов, обсуждавших всякие предвыборные вероятности.
Эта говорильня надоела народу. Обнищавшее за годы правления Метелицы население думало-гадало, как сводить концы с концами, продавало за бесценок телевизоры и, когда по радио начинали передавать политические дебаты, брезгливо морщилось и поспешно переключало каналы в поисках музыкальных радиостанций