Двести лет вместе. Часть II. В советское время. Александр Солженицын
революцию, на все события постоянно бросал отсвет и национальный вопрос. Так и все участия-соучастия, от убийства Столыпина, разумеется, затрагивали русские чувства. Но вот убийство царского брата в. кн. Михаила Александровича, – кто убийцы? – Андрей Марков, Гавриил Мясников, Николай Жужгов, Иван Колпащиков – вероятно, все русские.
О, как должен думать каждый человек, освещает ли он свою нацию лучиком добра или зашлёпывает чернью зла.
Это – о палачах Революции. А что – жертвы? Во множестве расстреливаемые, и топимые целыми баржами, заложники и пленные: офицеры – были русские, дворяне – большей частью русские, священники – русские, земцы – русские, и пойманные в лесах крестьяне, не идущие в Красную армию, – русские. И та высоко духовная, анти-антисемитская русская интеллигенция – теперь и она нашла свои подвалы и смертную судьбу. И если бы можно было сейчас восстановить, начиная с сентября 1918, именные списки расстрелянных и утопленных в первые годы советской власти и свести их в статистические таблицы – мы были бы поражены, насколько в этих таблицах Революция не проявила бы своего интернационального характера – но антиславянский. (Как, впрочем, и грезили Маркс с Энгельсом.)
Вот это-то и вдавило жестокую печать в лик революции – в то, что больше всего и определяет революцию: кого она уничтожала, – безвозвратно, непоправимо уводя убитых и из этой грязной революции, и из этой обречённой страны, из состава этого заблуженного народа.
Ленин же в эти месяцы весьма и весьма не упускал из виду возникшее напряжение вокруг еврейской темы. Уже в апреле 1918 «Совет народных комиссаров гор. Москвы и Московской области» опубликовал – как будто лишь для своей области, однако же в «Известиях»[264] – циркуляр к Советам «по вопросу об антисемитской погромной агитации»: об «имеющихся фактах еврейского погрома в некоторых городах Московской области» (ни один город не назван). Нужны и «специальные заседания Советов, посвящённые еврейскому вопросу и борьбе с антисемитизмом», и «митинги и лекции» с агитационной кампанией. Однако – кто же главный виновник, кого крушить? Ну конечно же – православных священников. Вот пункт 1, указывалось: «Обратить самое серьёзное внимание на черносотенную антисемитскую агитацию духовенства, приняв самые решительные меры борьбы с контрреволюционной деятельностью и агитацией духовенства» (пока не расшифровывая, какие меры, но нам ли их не знать?). Наряду с этим – пункт 2: «Признать необходимым не создавать особой боевой еврейской организации». (То есть обсуждалась еврейская гвардия.) А в пункте 4 поручили Комиссариату по Еврейским Делам вместе с Военным Комиссариатом «предупредительные меры по борьбе с еврейскими погромами».
В разгар этого самого 1918 года Ленин наговорил на граммофон «особую речь об антисемитизме и евреях»: Это «проклятая царская монархия» натравляла «тёмных рабочих и крестьян на евреев. Царская полиция в союзе с помещиками
Известия, 1918, 28 апреля, с. 4.