Твой персонаж. Олеся Пыж
с места. Нет. Уже тогда он не мог позволить себе дать слабину, ведь… Читатель.
Читатель смотрит.
…
Вообще-то он не жалел о том случае. Даже повторял периодически и быстро научился давать сдачи. От девчонки быстро отстали. Она и сама прекратила нарываться лишний раз и зачастила в крыло вонючей параллелки: чуть ли не каждый день приносила Чару яблоки, половинки от шоколадных плиток и новенькие комиксы про креветку-супергероя. Родителей всё чаще вызывали в школу, потому что по её уставу драки считались плохим поведением, требующим со стороны взрослых определённого вмешательства.
Из-за этого вмешательства однажды чуть было не накрылась их летняя поездка к морю, о которой Чар грезил весь учебный год. Но, к счастью, родители его быстро отошли – решили, что ничего не поделаешь, раз автор наградил их таким непоседой и упрямцем; и ему только на пользу пойдёт морской воздух. К тому же, должен ведь ребёнок где-то получать сюжетный опыт и новые эмоции, необходимые для развития любого действующего лица.
Это была удивительная поездка. Сначала – ещё в поезде, под стук колёс и ложечек в высоких стаканах на металлических подставках-пеньках – отец сказал Чару, что автор у них всех один, а читатели – разные. И даже прибавил, большим и указательным пальцами огладив усы: «Это непросто объяснить, но, так получается, что, по большому счету, у каждого человека – свой читатель». Чар тогда удивился. Затем обрадовался. А потом стал думать. А какой у него «свой читатель»? Если бы они учились в одной школе, то стал бы читатель его другом или получил бы от него по зубам? А любит ли читатель яблоки или шоколад? Кто бы ему больше понравился: отважный супер-креветка или его напарник Акул? И вообще, гордится ли им читатель, когда Чар дерется, не жалея сил, или смотрит тем же взглядом, что директор, набирая номер телефона родителей?
Правда, все эти мысли разом испарились из его головы. Потому что Чар повернул её к окну и увидел море.
Он ждал не дождался момента, когда сможет его потрогать – руками, ногами, всем телом разом. Но оказавшись наконец у самой морской кромки, провалившись по щиколотку в сырой коричневый песок, на долгое мгновение замер. Море захватило его, даже не касаясь кожи ни капелькой, ни единым брызгом. Перед ним было бескрайнее, блестящее, шумящее, но все равно отчего-то невероятно тихое густо-синее пространство. Как расплавленный космос со звездами. И все там, внутри, как в космосе: невесомость есть, кислорода нету.
И, стоя на границе этого невероятного водно-небесного измерения, Чар Актэр глубоко дышал, часто моргая от близкого сияния и, наверное, соли в воздухе. Развёл в стороны руки, но даже в таком положении оставался по сравнению с морем маленьким человечком, крошкой от самой малюсенькой звезды, блёклой песчинкой. Чар стоял перед морем и думал, ладно. Ладно он, но всё это… неужели всё это тоже кто-то придумал?
А в следующую секунду море – обманчиво прозрачное вблизи – коснулось его ног. Не вздрогнув, Чар взглянул вниз и пошевелил мокрыми, омытыми осторожной волной, пальцами. Они блестели. Не так сильно,