Музы грешника. Чурсин
книгу, которую подарил Поветьевой, и покинул квартиру.
Оказавшись у себя дома, он почувствовал, что начинает задыхаться.
«Это – на нервной почве» – промелькнуло у него в голове.
И Анатолий вышел во двор.
Он вдыхал свежий, пахнущий листвой ветерок – и смотрел на коричневого голубя, склёвывающего хлебные крошки с канализационного люка. Смотрел, но не видел. Он словно ослеп от шока, вызванного сегодняшним происшествием.
Через некоторое время из подъезда вышел Костя.
– Чем вы там занимались? – спросил у него Тучин.
– Сначала мы принимали ванну, а потом – трахались.
– А кто предложил потрахаться?
– Это не важно. Главное – она была не против.
Анатолий закурил.
Гречкин тоже сунул в рот сигарету и поднёс к ней горящую спичку, которую держал в дрожащей руке.
– Какую книгу ты у неё взял?
– Свою. Я в ней написал об этой Поветьевой.
– Так ты – писатель? – удивился Костя.
– Он самый.
– Тогда я могу предложить тебе целую кучу сюжетов.
– Мне чужие сюжеты не требуются. Предпочитаю свои.
– Мои – лучше твоих. Я раньше работал в милиции – и такого там насмотрелся!.. Если мы с тобой будем писать детективные романы, то, как пить дать, разбогатеем.
– Я никогда не опущусь до создания макулатуры.
– Ну, на нет и суда нет. Я пошёл. Пока!
Едва Гречкин скрылся за углом дома, как Тучин поднялся на площадку четвёртого этажа.
Входная дверь Яны была открыта.
Анатолий зашёл в зал.
– Ты с ним трахалась? – спросил Тучин у Поветьевой.
– Да ты что?! Зачем он мне нужен?!
– А почему же вы закрывались?
– Это он закрыл. А с чего ты взял, что мы трахались?
– Гречкин мне об этом сказал.
– Вот врун, а?!
– Так, значит, ничего не было?
– Конечно, не было!
Тучин задумался.
Кто из них говорит правду? Гречкин или Поветьева?
Этот вопрос мучил его минут пять.
В конце концов он решил, что Яна его не обманывает.
VII
Ранним утром Анатолий вышел в зал.
К нему тотчас же подбежала кошка Манька. Её янтарно-жёлтые глаза просили ласки.
Тучин сел на корточки и погладил это милое пушистое создание.
Затем покормил его и поел сам.
Опустившись на диван в зале, Анатолий начал писать стихи – полулёжа.
Вдохновение водило его рукой до самого вечера. И он установил своеобразный рекорд – сочинил девять стихотворений.
Ужинал он вместе с сестрой.
Царило тягостное молчание. Воздух был наполнен ненавистью Тамары.
Когда Анатолий, помыв руки, вышел из санузла в зал, то обнаружил на компьютерном столике комок волос.
Он указал на них пальцем и спросил у сестры:
– Зачем ты это сюда положила?
– Я ничего не клала.
– А откуда же они появились?
– Кошка притащила.
– Как же она могла их притащить?
– Обыкновенно. Не приставай