Дело №1157. Вячеслав Сергеевич Григорюк
получается, что круг подозреваемых расширился, – сказал он. – Еще и с опознанием беда. Мамаша в обморок грохнулась, когда тело из холодильника вытащили. Только подхватить успели. А ведь медик, собственную аптеку содержит.
– А папаша что?
– Да тоже тот еще фрукт. Сердце прихватило. Моряк, только к утопленникам привык.
Осокин не отреагировал на это замечание.
– И где они? – спросил он.
– Люда на квартиру поехала, Павел – в больницу. Знаешь, как бы он не откинулся.
– С чего бы это?
– Врачи инсульт подозревают. Люду еще напугали. Веселое у них время, ничего не скажешь, – сказал Дымов. – Значит, у Федорковой еще один любовник есть. А про ее мужа ничего не говорили тебе?
– Нет. Да тоже есть любовница, и не одна. Только у нее два постоянных, а у него – какая подвернется. Ладно, буду узнавать в «Ковчеге», были ли такие у них в субботу или не были.
Дымов тем временем пошел в архив. Решил поднять старые дела, посмотреть, как в таких случаях коллеги поступали. Осокин разговаривал со старшим менеджером.
– В общем, картина такая, – сказал Данил, когда капитан вернулся. – Они там были. Платила Федоркова картой. Ключи сдали в семь-двадцать утра. На чем уехали, проследить им не удалось.
– Пускай не чешут! – сказал Дымов. – Уже давно во всех гостиницах стоят камеры видеонаблюдения, пусть поднимают записи за прошедшие два дня. Вряд ли бы стали вызывать личного водителя. Ты, если помнишь, он позже нас приехал. Либо он ничего не знал, либо они так умело заметают следы. Детективов что ли пересмотрели, все разом умные стали?
– Мы умнее, – сказал Данил. Он опять позвонил в отель «Ковчег». Пока не пригрозил сроком за препятствие следствию, записи везти никто не хотел. Частная собственность, и все дела…
– Пошли к Демину и доложим, шо мы успели накопать на Эдика и его семью, – напомнил Дымов.
Пришли в кабинет к начальству. «И почему все полковники вечно лысые и толстые. Погоны что ли так действуют?» – размышлял Осокин, пока капитан докладывал.
– Подозреваемые? – спросил полковник.
– Пока что двое, – ответил Дымов. – Сын Федоркова – Эдуард, и личный водитель Матвеев. Но на Матвеева ничто не показывает прямо. Даже косвенно привязать его к делу не получается. Только хромое алиби, и наше с лейтенантом свидетельство, что он прибыл на место преступления позже нас.
– Есть еще одна версия, – сказал Осокин. – Хозяин солярия, Карен Ашотович Антасарян. Он, по словам того же Матвеева, любовник Федорковой.
– Э, нет, ребята, – поднял палец полковник. – Он человек деловой. И с Федорковой у него исключительно деловые отношения…
– Вы-то откуда знаете?! – перебил Осокин.
– Оттуда, что я с ним знаком уже больше, чем ты живешь на этом свете! – рявкнул на него Демин. – Мой старый армейский товарищ. И это я его перетащил сюда в Томск. Мужик раскручиваться хочет, потому и старается держаться поближе к Федорковой и ее деньгам. Отметайте его сразу.
Осокин опустил взгляд.
– Еще есть что-нибудь? –