Сглаз, порча и защитные заговоры. Александр Морок
По наущенью ворожеи Дарья Ламанова сжигала свои рубашки и пепел сыпала «на след государыни царицы». Во время пытки призналась ведунья, что пепел посыпать она велела Дашке и ее подругам не для лиха, а чтобы государь с государыней снисходили к нуждам тех, которые подают им челобитные: решали дела в их пользу. При разбирательстве этого дела потянулась целая цепочка: от Настьки к другим ворожеям, которые «смывали» болезни у детей, «жабы во рте уговаривали» да «брюхо лечили». А одна торговым людям ворожила на удачу: наговаривала на мед и велела тем медом умываться со словами «как пчелы ярые роятца да слетаютца, так бы ко мне (торговцу) для скупки товаров купцы сходились».
Доказательством чародейства служило наличие кореньев и трав, с помощью которых и ворожили, и лечили. Считалось, что именно при помощи этих кореньев и трав наводится порча: например, «кликотная болезнь», при которой порченные «кликали» разными голосами — заячьими, птичьими, медвежьими, да и всякие другие болезни: родимчик, падучая болезнь, половое бессилие, лихорадка, «затворение кровей» у женщины и т. п. На всем этом мы остановимся подробно, но позже.
В Вятской губернии людей, которые совершали всяческие такие действа, о которых мы рассказывали, и насылали на людей несчастья и болезни в качестве мести, называли «еретиками». А вообще у них много названий — колдуны, ведуны, ворожеи, знахари. Этих людей боялись. Мы упоминали вскользь, что их наказывали: у нас на Руси увозили в ссылки, бросали в остроги, иногда приговаривали к сожжению огнем. В Европе с ними боролись куда строже: пытали и сжигали на кострах.
Все эти люди могли вогнать в человека бесов, отнять силу, иссушить кости, вызвать икоту, тоску, паралич, навести на человека глухоту и слепоту, отнять аппетит и сотворить много других невообразимых вещей.
Вот, например, в книге писателя из Ганы Айи Квеи Арма «Целители» есть глава, в которой подробно описывается власть колдуна над простыми смертными и смертельный обряд выявления колдунами злодея с помощью «напитка истины».
«Глашатай сказал, что напиток истины пьют согласно строжайшим правилам. Первое правило: смертельный напиток истины по очереди пьют все сверстники убитого. Второе правило: если сверстников много, первым пьет тот, кто был главным соперником убитого — в любви, в поисках власти, в физической или умственной силе.
Эсуман, целитель, бежавший от трудной жизни целителя в восточном лесу ради легкой жизни в Эсуано, стоял у самого пламени… Одет Эсуман был не так просто, как подобает целителю. Складки широкого шелкового халата переливались всеми цветами при пляшущем свете костра. Эсуман был нетороплив — как тот, кто наконец воплотил в жизнь ускользавшую грезу души, так что голос его, сердце и все существо сполна вкушали сладость каждого мига. Он знал: все, что произойдет этой ночью, произойдет потому, что он властен сделать так, чтобы это произошло. Только он может определить, когда смертоносный напиток готов для суда. Только он может приказать служителям у костра, что и когда делать.