Сто оттенков Веры. Талаssа
в настоящей русской деревне. Показаны одни старушки, а старики их все померли – от пьянки, ясно. Старухи – никакие не актрисы, то есть, понимаешь – натуральные, пожившие, без грима, без пудры, без зубов. Делают кукол, в процессе этого пьют самогон, матерятся, скачут, расхристанные, устраивая настоящую оргию! Жуть, Вер… Неприкрашенный такой «а-ля рюсс», не матрёшечный, а настоящая «немытая Россия». Я, конечно, понимаю (да-да, отсюда, из пупа Земли, Москвы-столицы и понимаю!), что это – правда, но смотреть на это не хочу. Я – урбанист, ну, ты это знаешь. Так что, даже и перематывала, при просмотре, кое-какие сценки. Там еще Шнур – равный сам себе и очень хороший. Хвостенко чуть ли не в последний раз появляется на экране. Мурзенко – «алкаш» с длинным носом (в «Апреле», в «Богине» снимался: тощий такой, весь скукоженный). Тяжёлый фильм, но такой – значительный. Если бы ещё перемонтировать по уму: вкус у Ильи есть. Ну, так что ты хочешь? – воспитанный поколениями художников! Но мастерство там и не ночевало. Может, молод больно? Да, не последний, по-московски ухватистый мальчик. Но фильм, дорогуша, смотреть надо. И не перематывать! – Такой вот развернутый коммент Вера от Аглаши получила. Даже и не встряла ни разу: Аглая увлекалась всегда хорошо и неперебиваемо.
А Сашка-синдром достал этот диск внезапно.
Она попросила посмотреть (быстро) и пообещала вернуть (через день буквально).
Он отказал.
Она снова попросила.
Порезче.
Он снова отказал, промямлив невнятное.
Она попросила в третий раз: тон её был явственно-угрожающим.
Сашкины гнилые отмазы снова не прокатили: он элементарно вредничал.
И именно в эту минуту стало понятно, насколько он Веру достал за пару месяцев своим общим и частным поведением, а именно: ленивым и наплевательским на всех, кроме себя-любимого, а также сексуально почтинесостоятельным, псевдофилософски-размазанным и даже вербально – неинтересным. Вот Вера и отняла у него, весьма ловко выхватив, диск – только для того, чтобы, наконец, покончить с «синдромом Кавериной» раз и навсегда.
«Синдром Кавериной» возник в переписке с этой самой Кавериной Касей. На самом деле – «Кассиопеей» аж! Такой вот выверт в её свидетельство о рождении попросила вписать 35 лет назад ее чудаковатая маман – сама именуемая Мелиссой Витальевной. «Однако Кассиопея Львовна Каверина – лет в твоих, например, 96, – поверь, будет произноситься дивно, дивно!» – так успокаивала Касю Вера. А была Кася очень славной, поэтической и вместе с тем цинически-насмешливой приятельницей Веры уже десятилетней давности, врёмен частых походов по местам «Боревой и пьяновой славы». Происходило выражение от названия многим известной галереи-кафе на Литейном – ну, и того, что в ней еженедельно (а то и чаще) происходило.
И вот как-то, в онлайн общении с Касечкой, высказана была ею же, Касечкой, мысль следующая.
«Вот ты, Верок, такая вся активная! Сама вечно со всеми знакомишься, ничего и никого особо не смущаясь. Сама всё придумываешь и изобретаешь. Сама им звонишь, мужикам. Или – не звонишь, коль не хочешь! А я вот так не могу. Я обычно