Медвежий угол. Николай Леонов
спросил Гуров.
– А я никому не верю! – убежденно сказал милиционер. – Сейчас такая жизнь, товарищ полковник, что каждый за себя. Я знаю, что вы из воспитательных целей со мной не согласны, но про себя то же самое думаете. Разве не так?
– А ты, оказывается, у нас еще и мысли читаешь! – насмешливо заметил Гуров. – Только тут ты что-то напутал. Я не из воспитательных целей с тобой не согласен, а в принципе. Каждый за себя – это закон зоны. Чувствуешь разницу?
Савинов, видимо, поняв, что снова попал впросак, предпочел смолчать. Гуров тоже испытал некоторую неловкость – все-таки он приехал сюда работать, а не воспитывать чужие кадры. Идеологические споры с этим упрямым и малообразованным юнцом уже начинали его утомлять. К тому же опять начала побаливать голова и вдобавок во рту появилась противная сухая горечь, словно он наелся древесной коры.
К счастью, продолжать утомительную дискуссию не потребовалось – они вдруг вышли из зарослей на относительно открытое пространство, где среди колючих кустов и пучков жесткой травы лежали россыпи огромных серых валунов. Россыпи эти тянулись куда-то вверх по склону холма и скрывались в тени сосновых деревьев.
Увидев этот пейзаж, Калякин оживился и принялся вертеть головой.
– Ну вот, примерно где-то здесь! – с облегчением сказал он. – Только еще надо немного правее взять, кажется… Правее надо, а, Серега?
Савинов задумчиво осмотрел окрестности, а потом уверено махнул рукой.
– Туда! – сказал он.
Они пошли дальше, перепрыгивая через камни. Вокруг стояла удивительная тишина. Даже свиста ветра не было слышно. Солнце ослепительно пылало высоко в небе. От нагретых камней поднимался вверх теплый воздух, слегка искажая очертания сосновых стволов.
– Последние деньки! – с жалостью сказал Калякин. – Скоро осень навалится – дождь, снег, слякоть… Не люблю холодов! Я вообще-то на юге вырос, товарищ полковник, в Краснодарском крае.
– Чего же ты сюда приперся? – грубо поинтересовался Савинов.
– Я не сам приперся, – с обидой сказал Калякин. – У меня отец военный, переезжал все время. Вот сюда я уже сам приехал. Супруга моя родом из Наката. И такая патриотка – никуда отсюда ехать не хочет. Познакомился-то я с ней в Казани, когда…
– Стой! – вдруг сказал Савинов. – Вот оно, это место! Точно, оно! Вот и то дерево, куда мы трос привязывали… Узнаешь, Никита?
– Узнаю, – с иронической усмешкой ответил сержант. – Правильно, то самое место! Я же говорил, что ты скорее найдешь!.. А вы, товарищ полковник, теперь поосторожнее – тут на каждом шагу ямы – запросто шею себе сломать можно.
– Понарыли, гробокопатели хреновы! – в сердцах сказал Савинов. – Не знаю уж – хоть грамм золота здесь кто-нибудь находил когда? Как говорится, дурака заставь молиться – он лоб расшибет… Ляпнул кто-то, что тут золота немерено, они и пошли копать!..
– И где же та самая штольня? – перебил его Гуров.
– А вот она, прямо, – показал Савинов. – Ее не видать, потому что трава, и землей присыпало. А вы, правда, поосторожнее!..