Романовы. Последние дни Великой династии. Владимир Хрусталев
шестое место, уступая лишь Петру Великому, Екатерине II, Александру I, Николаю I и Александру II.
Наличие религиозного мистицизма в характере Николая II отмечал французский посол в России Морис Палеолог: «Однажды Столыпин предлагал Государю важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай II делает движение скептическое, беззаботное, движение, которое как бы говорит: “Это или что-нибудь другое, – не все ли равно”… Наконец, он заявляет грустным голосом:
“Мне не удается ничего из того, что я предпринимаю, Петр Аркадьевич. Мне не везет… К тому же человеческая воля так бессильна”…
Мужественный и решительный по натуре, Столыпин энергично протестует. Тогда царь у него спрашивает:…
– Знаете ли вы, когда день моего рождения?
– Разве я мог бы его не знать?
– Шестого мая. А какого святого праздник в этот день?
– Простите, Государь, не помню.
– Иова Многострадального.
– Слава Богу, царствование Вашего Величества завершится со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божьим и благополучием.
– Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие. У меня в этом глубокая уверенность. Я обречен на страшные испытания; но не получу моей награды здесь, на земле… Сколько раз применял я к себе слова Иова: “…Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне”»10.
В самом деле, какой-то злой рок, казалось, отметил его судьбу скорбной печатью. Шла молва, что в день крестин новорожденного великого князя, в то время, когда шествие направлялось из храма под торжественный перезвон колоколов, орден «Андрея Первозванного», жалуемый при рождении каждому члену императорской фамилии, вдруг неожиданно сорвался с подушечки, которую нес церемониймейстер, и с шумом упал на пол. «Недоброе, худое предзнаменование», – роптали суеверные люди. В действительности, как утверждают исторические документы, такого происшествия не было. Однако эта мысль невольно возникала вновь, когда впоследствии царствование Николая II, начавшись страшной ходынской катастрофой в дни коронования императора в Москве, было отмечено печатью многих трагических вех истории российской: неудачная Русско-японская война, революционные события 1905–1907 гг., кровавая бойня Первой мировой войны, всепожирающее пламя революции 1917 г. и гражданской междоусобицы. Предчувствие рока постепенно проникло в сознание императора, и он знал, что «Господь ведет его по пути Иова», надо только претерпеть, а там дальше… Божья воля.
Следует заметить, что в семье Романовых знали о предсказании святого Серафима Саровского, записанном, по слухам, каким-то генералом и якобы хранящимся в департаменте полиции, гласившем о сыне Александра III приблизительно следующее: «Начало двадцатого века: кровопролитная война. Глад, мор, трясение земли. Сын восстанет на отца и брат на брата. Царствование долгое (чуть не шестьдесят лет), первая половина его тяжкая, вторая светлая и покойная».
Ни