Врата ада. Дин Кунц
Второе существо стояло рядом с машиной, глядя в окно.
Оба смотрели прямо на Солсбери.
Безволосые серые головы плотно облеплены крупной чешуей. Над покатым лбом выступает костистый гребень, надбровья выдаются над запавшими глазами дюйма на два. А глаза… В них горит багровое пламя, вспыхивают малиновые, алые, кровавые искры…
Виктор с трудом оторвал взгляд от горящих глаз и быстро оглядел остальное. На лице вместо носа – пять вертикальных щелей, равномерно расположенных над пульсирующей впадиной, которая, очевидно, служила ртом. Голова держится на иссохшем теле, обтянутом лакированной змеиной кожей. Напряженные мышцы под ней натянуты, точно тонкие веревки, покрытые глазурью.
Виктор невольно попятился за старый верстак. Ему опять захотелось, чтобы железный Виктор перехватил командование. Но железный Виктор исчез. От его альтер-эго не осталось и следа. Программа завершилась. Может быть, это временный перерыв. Но сейчас он был предоставлен самому себе.
Храбрец раболепно съежился у его ног, отчаянно ерзая и пытаясь подползти под штанину, откуда не было бы видно этих страшилищ и откуда он ни за какие коврижки не согласился бы выглянуть.
Солсбери бросил взгляд на подвальную лестницу и запоздало понял, что к ней можно пройти лишь мимо окна, в котором караулили демоны. Тут остатки его храбрости точно сквозняком сдуло. И как раз в этот момент теневое чудовище, стоявшее у машины, – то, которое было видно яснее, – подняло длинную костистую руку с шестью трехсуставчатыми пальцами и сделало вид, будто тянется и хватает его.
Бывает, что ужас придает отвагу. Но Виктора он полностью парализовал. Тело его застыло, точно проржавевший стальной каркас. И какой-то дьявол пришпилил ему открытые веки, так что он даже не мог зажмуриться, чтобы отогнать кошмар.
Потом светлый портал замерцал, вспыхнул ярче, потускнел и внезапно пропал, точно вышло из строя какое-то хрупкое электронное звено между чужим миром и стеной подвала. Солсбери тупо уставился на чистый кафель, где всего лишь за мгновение до этого находилось окно в ад. Ноги его подкосились, и тело, до того неподатливо застывшее, обратилось в кисель. Веки дрогнули и сморгнули – иголок как не бывало. Но теперь, когда его отпустил ужас, он опять не мог двинуться с места, только лихорадочно хватал ртом воздух.
Храбрец опомнился быстрей, вскочил и бросился на стену. Упал, вновь бросился с разбега, на лету ударился лапами, опять свалился и посмотрел на Виктора умоляющими глазами. Неужели хозяин не может сделать что-нибудь с этими штуками в стене?
Под собачьим взглядом к Виктору вернулась способность соображать. Он развел руками в адрес пса, затем оказался на лестнице и рванул наверх, прыгая через две ступеньки. Сзади пыхтел и толкался Храбрец, отчаянно пытающийся ни на дюйм не отстать от хозяина. Солсбери взлетел на второй этаж, в спальню, где поместил свои ящики, и распахнул дверь немного энергичней, чем требовалось, так что она грохнулась о стену, и стена заходила ходуном,