Мертвые тоже скачут. Маргарита Малинина
стали происходить странные вещи. С первого этажа начал доноситься непонятный шум. Страшно было не то, что доносится шум (не спится гостю), а то, что шум именно непонятный. Но я стала усиленно убеждать себя, что гость, допустим, просто пошел поесть (потому что звуки, если у меня все в порядке со звукоориентацией, распространялись именно из кухни; правда, нет-нет да и перемещались в зал), и в то же время начала ворочаться интенсивнее, окончательно лишившись всякой надежды на сегодняшний сон.
«Уж не ожерелье ли он ищет?» – заговорил ехидный разум, я так и подскочила. Постояла, постояла и снова легла.
Убью Юльку, когда вернусь. Ее вечная борьба с нематериальным внутренним голосом, отличающимся наивреднейшим нравом, всегда вызывала во мне скептическую ухмылку, а то и издевательский смех. А теперь получается, я и сама стала с ним общаться, приблизив себя тем самым на один шаг к пациенту с веселым диагнозом шизофрения. Даже если гость ищет ожерелье – пусть. Не слепые же мы с отцом, чтобы пропустить то, что сможет найти случайный человек?
Случайный ли?
Хм, не знаю. В любом случае, вряд ли новый постоялец прибыл именно за этим. Даже если он является тем субъектом, которому отец должен денег, то разумнее с его стороны просто сидеть и ждать, когда вернется дебитор и отдаст то, что должен, а не искать это самостоятельно.
Что же он тогда делает там?..
Я продолжала вслушиваться. Осторожные шаги… Скрипнула дверь кухни… Шаги… Звон стекла или еще чего-то, возможно, хрусталя… Передвинули стул в гостиной… Снова шаги по коридору… И вот он опять: какой-то неясный пшик, а затем – тихий-претихий шелест. Что это?
Привыкнув к постороннему шуму, я улеглась поудобнее и уже начала проваливаться в сон, как тут произошло нечто из ряда вон выходящее, заставившее меня не только забыть о сне, но и повторно вскочить с постели, замерев в ужасе посреди комнаты.
Вернувшись в гостиную, человек со странностями подошел к лестнице наверх и… стал подниматься по ступенькам, достаточно громко, то есть совершенно не скрывая своих намерений! Ужас состоял именно в намерениях: что ему нужно? Зачем он поднимается? На втором этаже, не считая предбанника, только моя спальня. Что ему может здесь понадобиться?
Так, спокойно. Он решил спросить у хозяйки, где… хм… скажем, вилки. Или тарелки. Или чашки. Поесть захотел-таки. Или, может, ему вздумалось проверить, что находится на втором этаже дома. Однако, на первый десяток взглядов, мужчина не показался любопытным. Скорее, он производил впечатление человека, у которого в крови отсутствует даже намек на любопытство, оно полностью вычеркнуто из его ДНК. Вывод: подниматься на второй этаж гость может только с конкретной целью. И я не могла придумать с какой. В этом и был весь ужас.
Шаги приближались. Скрипнула последняя ступенька (я знала, что это была именно последняя, верхняя ступенька, потому что только она одна и скрипела), дальше мужчина пошел к двери моей комнаты по гладкому паркету.
Что