Песни в ночи. Мадлена Хайдарова
папа пытался убедить его ехать с нами, домой, к родителям… Я видела, как распахнулись еще три дверцы «жигуленка», и из них повыскакивали ребята. Они начали бить отца. С нами был всего лишь еще один мужчина, он поспешил на помощь. И на узкой проселочной дороге завязалась жестокая драка. Двое мужчин и пятеро здоровых, явно нетрезвых ребят… Шум, крики женщин, плач детей, спины, лица, руки… Я кидала в дерущихся крашеными пасхальными яйцами и конфетами…
У одного из пассажиров злосчастного «жигуленка» в руках откуда-то появился обрез. Началась стрельба. Несколько выстрелов в воздух, и люди в панике разбежались. Остались только разгоряченные юнцы и мои родители. Один из парней направил обрез на моего отца… Мама с криком кинулась к нему… Раздался выстрел. Мама, сделав несколько шагов, стала медленно оседать…
Помню клубы пыли из-под колес бешенно мчащегося автомобиля, увозившего прочь от меня родителей. Вокруг испуганные лица моих теток, чьи-то крики, закрытые руками рты, непрекращающийся истошный плач моего двухгодовалого братишки и монотонные причитания бабушки: «О, Аствац… Аствац…».
…Несколько месяцев мама лежала в больнице в тяжелом состоянии. Чудом осталась жить. Как только ее выписали из больницы – мы продали свой уютный домик на холме и уехали, как можно дальше…
Я впервые испытала чувство страха. Детство кончилось внезапно.
«Я не люблю твоих туманов, город»
Мы приехали в большой город, окруженный живописными величественными горами, одетыми в белоснежные шапки. Но город показался мне огромным и серым. Он встретил меня холодом. Казалось, мы не понравились друг другу. Позже, я написала стих:
Я не люблю твоих туманов, город,
Я не люблю твоих больших домов.
Пусть многое в тебе красиво – горы, аллеи, парки и игра ветров.
Да, ты хорош по-своему, конечно, да и родным давно мне должен стать.
Но память, на короткие мгновенья, мне снова помогает возвращать
Другого города цветы и побережье, других людей, и детские мечты,
И море, с красотой сурово-нежной, и сочные душистые плоды…
Была зима. Пахло непривычно – печным дымом, морозом и снегом. Здесь не было моря, а я так по нему скучала…
Мне казалось, что я была непохожей на остальных, и внешне, и характером. Была слишком открытой, слишком шумной, слишком живой. Я стеснялась своей внешности. Скорее всего, все дело было в моем выдающемся носе… Я была не по – девичьи агрессивной, делала вид, что никого не боюсь, дралась с мальчишками, командовала и была остра на язык. Мальчишки платили мне тем же, дразнили меня «армяшкой», ведьмой, борцом за справедливость и кавказской пленницей. Не очень-то повышает самооценку…
Папа постоянно уезжал в командировки, приезжал усталый, и ему было не до меня. Он читал газету «Советский спорт», а я сидела рядом, на полу у дивана, и наблюдала за кольцами дыма от сигарет «Медео».
Я научилась играть на гитаре в пионерском