Ашхабадский вор. Александр Бушков
всегда мечтал именно об этом: ощущение нависшей угрозы, ежесекундно поджидающая опасность, припрятанное в куче угля сокровище, за которым охотятся мафия, КГБ и черти в ступах… Короче, в своей тарелке чувствовал себя нынче Алексей Карташ.
Лишь одно беспокоило его, и уже давно. Та самая промашка, ошибка, которую они допустили на разоренном, щедро усыпанном трупами прииске. Никто из них не подумал, никому и в голову не пришло, что нельзя, ни в коем случае нельзя было звонить жене Таксиста и тем более вызнавать через нее номер Махмудова-Поджигая. Когда игра идет по таким ставкам, не только стены, но и телефонные провода, да что там провода – эфирные волны, посредством которых осуществляется спутниковая связь, – обрастают ушами, что плесенью…
Вот и доигрались.
Вот и вычислил противник беглецов. И нагрянул всей кодлой, в какой-то тысчонке километров от спасительной границы…
Глава 3
От больших дорог и линий вдалеке
Девятое арп-арслана 200* года, 15:55.
– Дядь, дядя, не пыли! – уже более миролюбиво произнес Ловкий. «Тэтэшник» он, впрочем, не опустил. И не отвел. – Фу-у-у… – тяжело пыхтя, озирался забравшийся-таки в вагон Кабанчик. – И где ему тут быть?!
– А нет его тут вовсе, думаю, – хитро щурясь и не отводя взгляда от Карташа с Гриневским, сказал Ловкий.
– А ты у этих спрашивал?
– У этих? А я тебя дожидался, Шаповал. Давай, сам спрашивай!
Кабанчик-Шаповал, утирая пот рукавом рубашки, обвел заплывшими глазками троицу законных хозяев «теплушки»:
– Черненький, невысокий, на цыгана смахивает. Не видали такого? Не запрыгивал часом?
– Видал, кажется, – выдержав небольшую паузу, задумчиво проговорил Алексей. А потом изобразил внезапное и полное просветление памяти: – Ну да, точно, был такой! Через путь скакал в сторону вокзала, под составом с лесом пролез.
– Под составом с лесом? Верю. Так все и было, – заговорщицки подмигнул Карташу Ловкий. – Сам бы на твоем месте прогнал такую же пургу, чтоб плохие дяди слиняли б отсель, полезли под какой-то там лес и сгинули с глаз долой.
Эх, сидели они, Карташ и Гриневский, крайне неудобно. Трудно стартовать с низких ящиков. Да и этот Ловкий, гаденыш, грамотно устроился – сидит на корточках, прислонившись спиной к стене вагона. Из своей позиции успеет хоть раз шмальнуть – и неизвестно куда свистанет пуля-дура. А тут рядом Маша, которая может и не догадаться вовремя упасть под прикрытие печки-буржуйки…
Все-таки Алексей всерьез надеялся, что удастся обойтись без рискованных трюков. Когда заговорили о каком-то цыганистом хлопчике, у него прям булыжник с души свалился. Значит, эти архаровцы – всего лишь из местной самодеятельности, а вовсе не авангард погони. Что значительно все упрощает. Карташ покосился на Гриневского – и того тоже явно и неприкрыто отпустило, его лицо заметно помягчело. Все-таки он тоже испугался, что на платину вышли.
«А