Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора (сборник). Сборник
в которых он исполнил роли Гамлета и одного из учеников Христа – Иосифа Аримафейского. Участие в любительских спектаклях принимали и другие члены Императорской Фамилии. Тесные связи великого князя Константина Константиновича с Измайловским полком и его «Досугами» не прерывались до самой смерти, несмотря на то, что он стал командовать л. – гв. Преображенским полком, а позднее находился на других ответственных должностях. В частности, сохранилось письмо императора Николая II от 14 сентября 1912 г. по поводу постановки драмы «Царь Иудейский». Государь в нем сообщал своему двоюродному дяде:
«Дорогой Костя,
Давно уже собирался тебе написать после прочтения вслух Аликс твоей драмы “Царь Иудейский”.
Она произвела на нас весьма глубокое впечатление – у меня не раз навертывались слезы и щемило в горле. Я уверен, что видеть твою драму на сцене, слышать в красивой перефразировке то, что каждый знает из Евангелия, – все это должно вызвать в зрителе прямо потрясающее чувство. Поэтому я всецело разделяю мнение Св. Синода о недопустимости постановки ее на публичной сцене. Но двери Эрмитажного или Китайского театров могут быть ей открыты для исполнения участниками “Измайловских Досугов”».
Товарищ министра внутренних дел и шеф жандармов В.Ф. Джунковский (1865–1938) позднее делился воспоминания о впечатлении по просмотру постановки «Царь Иудейский» в Петербурге в январе 1914 г.:
«В этот же день в Эрмитажном театре Зимнего дворца состоялось первое представление трагедии “Царь Иудейский”, на котором в числе приглашенных был и я. Среди приглашенных преобладали военные, но было и много лиц высшей администрации и представителей мира искусств и литературы. В числе исполнителей был великий князь Константин Константинович – автор пьесы – в роли Иосифа Аримафейского, князья Константин и Игорь Константиновичи, некоторые артисты C[анкт]-петербургских театров и офицеры Лейб-гвардии Измайловского полка.
Не без волнения и какого-то внутреннего страха, не совершаю ли я что-то антирелигиозное, идя смотреть эту пьесу из жизни Спасителя, поехал я на этот спектакль. К счастью, когда открылся занавес, мои сомнения за содержание драмы-мистерии, по мере хода действий этой трагедии, явившейся плодом искренней веры, постепенно рассеялись. Местами трагедия даже высоко поднимала религиозное настроение, вызывая благоговейное чувство. Поставлена она была с огромной роскошью, строго исторически, костюмы, грим – все было выдержано. Особенно хороша была постановка в 4 акте, изображавшая сад Иосифа Аримафейского.
Я вернулся домой под сильным впечатлением и не пожалел, что присутствовал на этом представлении. Но в то же время я не мог не сознавать, что если б эта трагедия была поставлена в другой обстановке, в обыкновенном общественном театре с заурядными актерами и для платной публики, трудно было бы сохранить то религиозное чувство, которое не покидало присутствующих в зале Эрмитажного театра и заставляло смотреть пьесу именно с этим чувством». (Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 2. М., 1997. С. 268–269.)
В дневнике императора Николая II от 9 января 1914 года имеются следующие строки с отзывом от