Сумерки. Дин Кунц
сильно нервничала, теперь все ее тело сотрясала дрожь. Чарли понял, что ей стоит больших усилий сдерживать себя.
– Не волнуйтесь. Теперь все будет хорошо. Мы не допустим, чтобы что-нибудь случилось с Джоем.
Она была бледна. Голос дрожал, когда она вымолвила:
– Он такой милый. Милый маленький мальчик. Он – все в моей жизни. Если что-нибудь случится с ним…
– Ничего с ним не случится. Обещаю вам.
Она заплакала. Не всхлипывала, не причитала, не билась в истерике. Только глубоко и прерывисто дышала, глаза наполнялись слезами, и они скатывались по щекам.
Чарли резко встал из-за стола, желая успокоить ее. Чувствуя себя неловко, произнес:
– Я думаю, вам не помешает выпить.
Она покачала головой.
– Это поможет, – сказал он.
– Я почти не пью, – голос ее дрожал, а слезы бежали сильнее, чем прежде.
– Ну чуть-чуть.
– Слишком рано.
– Уже половина двенадцатого. Почти обеденное время. Кроме того, это в лечебных целях.
Он подошел к бару, который стоял у одного из двух больших окон. Открыл нижние дверцы, вытащил бутылку «Шивас регал» и один бокал, поставил их на мраморную полочку, налил две унции виски.
Открывая бутылку, он случайно выглянул в окно и похолодел. Белый фургон «Форд» – чистый и блестящий, без всякой рекламы на нем – стоял напротив на улице. Глядя поверх листьев огромной пальмы, которая доросла почти до пятого этажа, Чарли увидел у фургона человека в темной одежде.
Совпадение.
Человек, похоже, ел. Просто рабочий остановился на тихой улице, чтобы перекусить. Вот и все. Что, кроме этого, еще может быть? Совпадение.
А может, и нет. Человек, казалось, наблюдал за фасадом здания. Он притворился, что ест, и в то же время следит. Чарли сам следил десятки раз за многие годы. Он знал, что такое слежка, и это как раз было на то похоже, хотя заметно и непрофессионально.
– Что случилось? – спросила Кристина.
Он удивился ее проницательности, тому, как она почувствовала его состояние, хотя была очень расстроена и все еще плакала.
– Надеюсь, вам понравится, – он отошел от окна и протянул ей виски. Она без возражения приняла бокал. Взяла его обеими руками, но Чарли все-таки поддерживал его. Она пила виски маленькими глотками.
Чарли сказал:
– Выпейте сразу два глотка. Это вам поможет.
Она сделала так, как он посоветовал, а он отметил: она действительно не умеет пить – сморщилась, хотя «Шивас» – самое мягкое виски.
Пустой бокал он отнес к бару, сполоснул в маленькой раковине и поставил в сушилку.
Опять посмотрел в окно.
Белый грузовик все еще был там. И человек в темной одежде все так же стоял и жевал что-то с напускной небрежностью.
Вернувшись к Кристине, Чарли спросил:
– Вам лучше?
Лицо ее вновь обретало естественный оттенок. Она кивнула:
– Извините, что я так расклеилась.
Он присел на краешек стола, касаясь ногой пола, и улыбнулся:
– Вам не за что просить прощения. Большинство, будь они так же напуганы, вошли бы в эту дверь с бессвязным бормотанием и бормотали бы до сих пор.