Дочери моря. Люси. Кэтрин Ласки
любви любой брак становится скучным. Она резко остановилась, поражённая этой мыслью. А стремилась ли она вступить в брак? Возможна ли жизнь без замужества, и что это за жизнь? Она предполагала, что нет, скорее всего, из-за того, что именно этого неизбежного, казалось, будущего желали для неё родители, общество да и весь мир.
Она, конечно, не хотела идти домой в таком состоянии и отвечать на неизбежные вопросы матери о том, кто был на обеде, во что они были одеты, как выглядела и вела себя Ленора после её «парижской лакировки». Именно так мать называла эти три года: «лакировка Леноры». Это вызывало в воображении Люси странные ассоциации: от нанесения последнего слоя лака на картину до зашивания закрытых век у мертвеца и наложения румян на щёки, чтобы мёртвый мог выглядеть презентабельно, казаться здоровым, в то время как жизнь навсегда покинула его. Мать часто говорила о том, как такой-то или такой-то замечательно организует похороны прихожан, и всегда расхваливала услуги похоронного бюро Эдвардса и Бичема. «Они имеют дело только с высшим сословием». Выражение высшее сословие было одним из многих, которыми мама обозначала людей, стоящих на верхних ступеньках нью-йоркского общества, живых или мёртвых.
Немного взбодрившись на свежем воздухе, Люси прошла пару кварталов пешком, затем села на трамвай и доехала до Музея естественной истории. Его длинные коридоры и просторные залы казались оазисом спокойствия среди бурлящего города, толп и суеты, лязгающих трамваев и криков уличных торговцев.
Люси знала, что некоторые посчитали бы странным, что она находит утешение среди множества мёртвых вещей: скелеты динозавров наряду с чучелами давно умерших животных напоминали о бюро Эдвардса и Бичема. Но что-то в атмосфере музея успокаивало её, особенно залы, посвящённые экзотическим культурам, их искусству и образу жизни.
Люси шла мимо знакомых витрин к новой выставке под названием «За пределами круга: в поисках духов» и попала в тускло освещённый зал культуры Арктики. В дальнем его конце перед большим застеклённым стендом стоял лектор:
– Народы, заселявшие Арктику, эскимосы, или, как они называют себя сами, инуиты, были культурно связаны с народами Канады, как и с Аляской на крайнем северо-западе. Сегодня я хочу рассказать вам об одном инуитском слове. Это слово «инуа». Точнее всего инуа переводится как «душа» или «дух».
Люси посмотрела на манекены за стеклом. Даже они, неподвижные и безмолвные, казались более одухотворёнными, чем Элдон Дрексель или любой другой гость на обеде у Огмонтов.
– Считалось, что всё: от вёсел каяков, или умиаков, как они называли свои лодки из тюленьей кожи, до вышитых бисером ботинок – обладает духом, который влияет на каждое их действие.
Какая-то женщина подняла руку:
– Извините, Доктор Форсайт, но как устанавливались границы между этими племенами?
– Мадам, вы допускаете распространённую ошибку. У инуитов не было никаких племён. Слово «племя» обозначает некую политическую единицу, а не культурную. Эскимосское население было весьма