Папочка ушел на охоту. Мэри Хиггинс Кларк
до него дозвониться.
«О, Дуг, я так ужасно себя чувствую! Я пошла поблагодарить Маджестика за шампанское, он стал говорить мне замечательные вещи, а потом просто умолял посидеть с ним и его друзьями, хотя бы пару минут. И, прежде чем я успела сообразить, что происходит, сос-мен-ли, или как там называют того, кто открывает бутылки, подошел к нам с шампанским, которое прислал Маджестик, и сказал, что тебе пришлось уйти. Мне было с тобой классно и…»
Коннелли нажал на кнопку «стереть» до того, как Сандра закончила предложение. Он увидел, что следующее сообщение пришло от Джека и еще одно – от его дочери Ханны. «Ну, по крайней мере, она не достает меня, требуя, чтобы я продал фабрику, всякий раз, когда мы разговариваем», – подумал он.
Когда Дуг сообразил, что Джек звонил в десять минут шестого утра, а Ханна – двадцать минут спустя, он понял: что-то произошло. Поморгав, чтобы сфокусировать взгляд, и стараясь говорить трезвым голосом, трясущимся пальцем он нажал на кнопку вызова.
Ханна ответила после первого звонка и монотонным голосом сообщила про взрыв, Гаса и серьезные ранения сестры.
– Кейт только что вывезли из операционной, врачи пытались снизить давление на мозг. Я ее еще не видела. Жду хирурга, чтобы поговорить.
– Фабрика разрушена? – вскричал Коннелли. – Вся? Ты хочешь сказать, совсем всё – фабрика, выставочный зал, музей, антиквариат?
В голосе Ханны зазвучали гнев, который до сих пор она пыталась сдерживать, и боль.
– Разве ты не понял из наших звонков, что твоя дочь может не выжить? – заорала она. – А если она и останется в живых – возможно, у нее пострадал мозг. Кейт может умереть… А ты, ее отец, беспокоишься о проклятом богом бизнесе. – В ее голосе появились ледяные нотки. – Если вдруг захочешь ее навестить, она в больнице Мидтаун Манхэттен. Если ты достаточно трезв, чтобы туда доехать, попроси, чтобы тебя проводили в комнату ожидания в послеоперационном отделении. Там я буду молиться о том, чтобы моя единственная сестра осталась в живых.
Глава 8
В шесть часов, когда Лотти Шмидт пила кофе на кухне и отчаянно переживала из-за того, что Гас ушел встречаться с Кейт Коннелли в половине пятого утра, в дверь позвонили. Женщина открыла, увидела своего священника и полицейского, стоявших на крыльце, и чуть не потеряла сознание. И прежде чем они произнесли хоть слово, поняла, что Гас мертв.
Остаток дня прошел в тумане, она никак не могла поверить в случившееся, смутно помнила, что приходили соседи, потом разговаривала с дочерью Гретхен по телефону.
Лотти не помнила, что сказала Гретхен: она прилетит из Миннеаполиса сегодня или завтра? И не была уверена, предупредила ли ее, чтобы та не показывала фотографии своего чудесного дома в Миннетонке.
Лотти не выключала телевизор весь день. Ей было необходимо видеть кадры взрыва на фабрике, дабы утешить себя мыслью о том, что Гас не сгорел там заживо.
Чарли Уолтерс, владелец похоронного бюро, отправлявший в последний путь всех в их приходе, напомнил Лотти, что Гас хотел, чтобы его кремировали. Позже она