Россия 2020. Голгофа. Александр Афанасьев
по навигатору GPS, подсказкам этого странного араба и собственной интуиции. Надеяться можно было только на то, что дорога эта, построенная саперами, абсолютно прямая, какой только и бывает военная дорога. Где-то на перекрестке их должны были ждать люди, с которыми араб связался по спутниковому телефону Thuraya, который мог работать и в спутниковом, и в сотовом режиме…
Было такое ощущение, что машина не едет сама, что ее подхватил сель, поток грязной жижи с гор, и волочет, чтобы где-нибудь как следует приложить о поваленное дерево или камень, затопить холодной грязной жижей салон и убить всех, кто находится в нем.
Полицейская машина вынырнула из мглы совершенно неожиданно, настолько неожиданно, что Кузьма не успел вовремя среагировать, понять, что светлый силуэт впереди это есть полицейская машина, и он боднул ее кенгурятником в зад. Это он сделал напрасно, потому что через несколько секунд иракские полицейские уже выволакивали русских из машины, разбив стволами автоматов два окна…
– Халас! Халас![25] – закричал араб, выскакивая из машины…
Иракские полицейские, поняв, что ошиблись, оказались довольно дружелюбными малыми. Они даже угостили русских питой – лепешкой с начинкой из смеси овощей и мяса, считающейся здесь богатым блюдом, почти деликатесом…
У патруля был большой, выкрашенный в полицейские цвета «Шевроле Аваланш»[26], видимо, оставшийся от американцев. На высокой стойке стоял пулемет М240, зачехленный, около которого никто не дежурил. Русские перебрались в салон полицейского пикапа, оставив в своей только водителя…
– Здравствуйте, – старательно произнес грузный, пожилой, седоусый полицейский, явно гордясь тем, что может обратиться к гостям на их языке, на русском языке, – как поживаете? Как здоровье ваших родителей?
Брат выпучил глаза, такого он не ожидал.
– Вы знаете русский?
– Да, я учился в России. Россия – холодно.
– Али коммунист, – сказал араб.
Брат удивился еще больше.
– Коммунист?!
– Да, да… – обрадовался иракец, – коммунист. Да здравствует борьба трудового народа. Ленин – хорошо…
Брату вдруг стало очень стыдно, словно он предал этого иракца.
– Здесь больше коммунистов, чем кто-нибудь хочет признавать, – сказал араб, – люди не хотят жить при религиозном мракобесии, но они не хотят жить и при диктаторе. Капитализм не принес сюда ничего, кроме разрухи, страданий и смерти. Те, кто сейчас богат, богаты за счет даров этой земли, которые принадлежат всему народу. Ни шииты, ни сунниты, ни капиталисты не скажут такого, не будут бороться за такое. Поэтому здесь есть коммунисты, они хотят встать на правильный путь, сделать так, чтобы арабы могли гордиться своей землей. На последних выборах Коммунистическая партия Ирака получила больше десяти процентов голосов, но их у нее украли…
Брат
Хватит! (
Дорогой, но очень распространенный на иранских дорогах внедорожник. Его делали как дорогой пикап на базе «Шевроле Сабербан», контрактников же привлекло то, что он единственный, у которого можно снять или сдвинуть заднюю перегородку и перебраться из салона в кузов и наоборот.